А потом вдруг товарняк за спиной грохочет, стучат рельсы-вагоны. Откуда в центре большого города товарняк? Я оборачиваюсь… А они едут и едут, едут и едут: вагоны и вагоны, цистерны и цистерны, лес-кругляк, щебёнка… Я смотрю: так это ж наша дорога. «Остановка первого вагона». Резко так оборачиваюсь. Нет! Нет! Нет афиши! Дом наш… дом стоит. Просыпаюсь.
На их остановочном пункте затормозил товарный состав, на минуту. Потом снова дернулся, вагоны сгрохотали и потекли дальше, постепенно набирая прежнюю размеренную скорость.
СЕМЁН: Глафира, а вы чем занимаетесь?
ГЛАФИРА: Телятницей с мамой работаю. (Пауза). Телятам пою…
СЕМЁН: Нравится им?
ГЛАФИРА резко отворачивается, вытирает лицо. Возвращается с пустым ведром МОТЯ. Девушка вскакивает и убегает.
МОТЯ: Ты чё ей сделал, а?!
СЕМЁН: Всё уже сделали до меня.
МОТЯ: Кто?!
СЕМЁН: Ты в том числе.
МОТЯ: Не вкурил! Ты чё, помощник, бессмертный что ли?
СЕМЁН: Будущее её в чём? Что ты можешь, Мотя?
МОТЯ: Слышь, ты это! Не аллё! Понял?!
СЕМЁН: Вот-вот.
МОТЯ: Она моя! Мы поженимся! Жить будем! Детей родим! Пацанов и девку!
СЕМЁН: Мотя, ведро поставь куда подальше, а?
МОТЯ(кидает ведро к подъезду): Любовь у нас, понял! Помощник, мать твою!
СЕМЁН: Как и мать…
МОТЯ: Чё мать? И отец, и мать её меня принимают. Как родной им стал, привыкли уже.
СЕМЁН: Нельзя жить по привычке. У неё талант. Понимаешь? Талант!
МОТЯ: Ну, и норм! Пацанам колыбельную споёт.
СЕМЁН: Мотя, для того, чтобы трахаться с тобой под одеялом, провонять перегаром твоим… и нарожать детей, и растолстеть – таланта не надо. А у неё талант. У неё будущее есть! Перспектива, понимаешь?
МОТЯ: А если она беременная?
СЕМЁН: Аборт сейчас не проблема.
МОТЯ: А ты козёл, помощник.
СЕМЁН: Работа такая. С кем поведёшься.
МОТЯ: Депутаты все козлы.
СЕМЁН: Не все. Но речь не о них, собственно.
МОТЯ: Чё, на?!
СЕМЁН: Собственно, ничего…
МОТЯ: Вот ты мутный, Наумыч. Ты из этих что ли?
СЕМЁН: Которых?
МОТЯ(делает пальцем движение у виска, будто кудри накручивает): Ну… с пейсами, типа.
СЕМЁН: Жидов, ты имеешь в виду?
МОТЯ: Чё уж сразу жидов-то. Может, просто еврей.
СЕМЁН: А ты, Мотя, – представитель великой русской нации.
МОТЯ(сплёвывает сквозь зубы): Развелось тут… Русскому человеку плюнут некуда!
СЕМЁН: А, по-моему, ты прекрасно с этим справляешься.
МОТЯ: Чё на?!
СЕМЁН: Да, ни чё на! Это я на!
Мимо остановочного пункта проходит очередной «товарняк». МОТЯ закуривает, сплёвывает. СЕМЁН пишет сообщение в WhatsApp.
МОТЯ: Помощник, а дай на флакон.
СЕМЁН: Собственно, мы такими вещами не занимаемся.
МОТЯ: Чё, как баба-то? «Я не такая!» А присунешь, – всё тоже самое.
СЕМЁН: Ибо натрий…
МОТЯ: Ну!
СЕМЁН: Ладно, не выборы же.
МОТЯ: Ну, да чё.
СЕМЁН (протягивает пару сотенных): Ни в чём себе не отказывай.
МОТЯ: Норм! И пивасиком шлифанём!
Появляется ГЛАФИРА, спотыкается о валяющееся у входа в подъезд ведро. Поднимает, ставит.
МОТЯ: Вот тебе и баба с пустым ведром. Давай, помощник! Будь!
ГЛАФИРА: Мотя! Ты, куда?
МОТЯ: Да, щас я. Не бзди.
ГЛАФИРА: Мотя, завтра собеседование!
МОТЯ: Плавали-знаем!
МОТЯ уходит.
ГЛАФИРА(вслед): Мотя, вернись! (Ушёл). Вы ему денег дали?
СЕМЁН: Собственно…
ГЛАФИРА: Зачем?! Ему пить нельзя! Он завтра на работу к отцу идёт устраиваться. Год уже после армии болтается. В электричках охранником был – выгнали. На ферму сторожем устроился, через неделю другого взяли. И сейчас! Кто его с выхлопом возьмёт?
СЕМЁН: Но я же…
