– «Будет ли когда-нибудь воссоединение?» – продолжила Мелоди, подражая журналистам.
– Нет, – сказали они хором и рассмеялись.
Бит посерьезнел:
– Послушай, я надеюсь, я не наговорю лишнего, но я вижу, как таблоиды относятся к тебе в эфире и в СМИ. Совсем не так, как ко мне, – сказал Бит.
Жар охватил шею и уши Мелоди. Конечно, он видел эту отвратительную критику, без которой редко обходились статьи, где речь заходила о Мелоди. Самая последняя из них свела все ее существование к одному предложению: «В случае дочери Трины Галлард яблоко не просто упало далеко от яблони, это яблоко еще и смахивает на лимон».
– Мне всегда было интересно, беспокоит ли это тебя, в состоянии ли ты наплевать на эту чушь.
– Ох, я думаю… – произнесла Мелоди со смехом, слишком громко, также взмахнула рукой, сжатой в кулак. – Все в порядке. Людям нужно, чтобы эти сплетни с сайтов были язвительными. Журналисты просто делают свою работу.
Он ничего не сказал. Просто наблюдал за ней, немного хмуря брови.
– Неправда, – шепотом выпалила она. – На самом деле меня это задевает.
Его голова идеальной формы чуть склонилась набок.
– Хорошо, – кивнул он, будто приняв какое-то важное решение. – Хорошо.
– Что хорошо?
– Ничего. – Его пристальный взгляд пробежался по ее лицу. – Кстати, ты не похожа на лимон, совсем нет. – Он прищурился, но не настолько, чтобы огонька в его глазах не стало видно. – Ты больше похожа на персик.
Она подавила мечтательный вздох, который попытался вырваться.
– Может, и так. У персиков действительно довольно тонкая кожица.
– Да, но у них крепкое ядро.
Какое-то чувство росло и крепло внутри Мелоди – то, что она никогда раньше не ощущала: родство, узы, взаимосвязь. Она не могла подобрать для этого слова, но знала только, что это казалось предопределенным вселенной. И в этот момент, впервые в жизни, она разозлилась на свою мать за ту роль, что та сыграла в распаде группы. Она могла бы познакомиться с этим парнем раньше? Почувствовать… и понять раньше?
Кто-то в наушниках подошел к Биту и похлопал его по плечу.
– Мы хотели бы начать интервью, если вы готовы.
Невероятно, но он все еще смотрел на Мелоди.
– Да, конечно.
Неужели в его голосе прозвучало разочарование?
– Мне тоже пора, – сказала Мелоди, протягивая руку для пожатия.
Бит несколько секунд изучал ее руку, затем посмотрел на нее прищуренными глазами, будто бы говоря: «Не говори глупостей».
И заключил ее в объятия, которые запомнились ей на всю жизнь. Секунды хватило – и тепло приятно растеклось по телу. У Мелоди закружилась голова. Она не только вдохнула вкусный запах шеи Бита, но еще и почувствовала его ладонь на своем затылке. Он прижал ее ближе к себе, прежде чем провести рукой по ее волосам. Всего один раз. Но это был самый прекрасный жест привязанности, который она когда-либо получала, который отпечатался в ее сердце, перевернув в ней все.
– Послушай, – сказал он и отстранился с серьезным выражением лица, взяв Мелоди за плечи. – Послушай меня, Мел. Ты живешь здесь, в Нью-Йорке. Я живу в Лос-Анджелесе. Я не знаю, когда увижу тебя снова, но… Я считаю, что это важно, и я должен сказать тебе… – Он нахмурился из-за собственного замешательства, которое, как она предположила, было более редким, чем солнечное затмение. – То, что произошло между нашими матерями, не имеет никакого отношения к нам. Хорошо? Абсолютно. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится или, может быть, тебе задают один и тот же вопрос сорок миллионов раз и ты больше не можешь этого терпеть, просто помни, что я всегда пойму тебя. – Он покачал головой. – У нас есть кое-что общее, у тебя и у меня. У нас есть…
