– Дом, милый дом, – сказал он, и моя спина напряглась.
Это был его дом? Невозможно. Скотт – гедонист в самом прямом смысле этого слова. Любовь к роскоши – неотъемлемая часть его натуры. То, что он ездил на древнем разваливающемся грузовике, поначалу удивило, но потом запах и собаки вытеснили это чувство. Но это… Это не могло быть его домом. Ни за что.
– Как… необычно.
Скотт постучал сапогами о ступеньки, стряхнув грязь, затем оглянулся через широкое плечо и ухмыльнулся. На его лице появилась игривая улыбка, а на щеках – милые ямочки. Впервые с тех пор, как мы встретились, он был похож на Скотта, которого я знала раньше.
Наклонив голову, я ответила фальшивой улыбкой. Мозговой штурм о возмездии проведу позже. Возможно, обвиню его в убийстве. Это стоило обдумать. Но не раньше, чем он подпишет свидетельство о браке. И не раньше, чем меня назначат генеральным директором.
– Оставь обувь там. – Он указал подбородком на медный поддон, стоящий рядом с входной дверью, которую он толкнул. Она была не заперта, да и с чего бы? В радиусе ста миль не было ничего, кроме коровьего дерьма, одиночества и дикой природы.
Я скинула свои теперь уже коричневые кроссовки и стянула грязные носки, входя в дом с сильным чувством страха, скручивающимся в животе. Судя по внешнему виду, в хижине не могло быть больше трех комнат. Я огляделась – действие, которое заняло всего секунду, – чтобы понять, что ошиблась. Здесь было всего две полноценные комнаты – гостиная и спальня напротив.
– Дом небольшой, но удобный.
Он махнул рукой, проведя в воздухе черту от каменного камина до кухни, расположенной на противоположной стороне комнаты, в нескольких футах от него. К моему стыду, первая мысль, которая пришла в голову, была… Это здесь он устраивает свои оргии?
Потому что хижина была небольшой. Обшарпанной и неуютной. А мебель… Хм, лучшим способом описать ее было бы сказать, что она принадлежит холостяку с ограниченным бюджетом. Это напомнило мне о студенческих днях. Кожаный диван был изношен. Квадратный стол, стоящий в углу рядом с четырьмя разными стульями, выглядел потрепанно. Гигантский телевизор с плоским экраном, который висел на стене, казалось, был единственным предметом, купленным за это десятилетие.
Это было так странно. Так не похоже на Скотта.
Вальсируя, он пересек гостиную и вошел через открытую дверь во вторую комнату. С большой неохотой я последовала за ним. Спальня была такой маленькой, что в ней едва могли свободно передвигаться два человека. В этой комнате точно не устраивались никакие оргии. Предметов мебели было немного. Унылый деревянный стул стоял рядом с комодом с несколькими отвалившимися ручками. Двуспальная кровать с дешевым темно-синим покрывалом и двумя скомканными подушками вызывала шок. Как-то раз Тея упомянула, что Блэкстоун-младший спал на матрасе ручной работы стоимостью пятьдесят тысяч долларов, привезенном из Швеции. Это определенно был не тот матрас. Хотя Скотт застелил постель. Это было уже кое-что.
– Итак, эм, где я буду спать?
Вопрос напрашивался сам собой, потому что ни за что, ни при каких обстоятельствах мы не будем спать в одной постели.
– На диване, – предложил он.
И именно так это прозвучало – как предложение. Хотя по выражению лица Скотта было очевидно, что он выбрал бы для меня любое место за пределами штата Вайоминг.
– Если не устраивает диван, у меня есть надувной матрас. Стиральная машинка стоит на кухне, – продолжил он абсолютно невозмутимо.
