Сначала я подумала об отце. Но это было никак не связано с профильными отрядами. Потом я подумала о себе и поняла, что больше всего хочу найти свой талант.
Она сняла панаму с головы своего напарника, Сережи, и надела ее на меня:
– Тогда помоги распределяющей шляпе. На какой из четырех факультетов ты действительно хочешь?
Вокруг нас стояло еще человек пять, рядом с другими вожатыми народу было куда больше. Только тут я заметила, что за мной стоит кудрявая Маша, девочка из автобуса. Я взглянула в сторону своего краша, вспомнила наш разговор в самолете: что мы познакомимся, если окажемся в одном отряде, – меня разрывало на части. Это выбор, который определит всю мою смену в Артеке.
Я осталась.
Так я оказалась в театральном отряде Яны и Сережи.
Наш отряд поселили на Вторую дачу.
Вожатый Сережа по пути туда показывал нам достопримечательности Кипарисного:
– Вон там бачите густые заросли олеандра? Кстати, вин ядовит и дуже опасен. Советские садовники таки славились своим креативом: посадить олеандр в детском лагере – чудна идея.
Он бодро шагал дальше.
– Лестница из отличной породы камня, называется габбро-диабаз. Камень красивый, серый. Название тоже замечательное. Море, – он широко повел рукой в сторону сине-бирюзовой дали, которая виднелась из-за деревьев, – Черное. Кто придумывал названия морям – интересные были люди. Заметьте, есть такие моря как Черное, Красное, Белое и Желтое. Ни одного синего или голубого. Це гарно!
Потом Сережа подмигнул:
– Весь лагерь стоит на высоком берегу, подниматься и спускаться придется много. К концу смены будете в форме, как раз для фоток в соцсетях.
Мы вышли к стройному зданию светлого бежевого цвета.
– Когда-то, до революции, тут стояв летний дом известного дохтора, – торжественно объявил Сережа, когда мы с чемоданами подкатились ко входу. – Это новое здание, его по традиции зовут «Второй дачей», в честь той самой дачи. Смотрите мне, не болейте, а то дух того дохтора придет и вылечит…
Как мы потом поняли, в таком стиле Сережа разговаривал всегда. Он будто немного искрился: загорелый, с широкой улыбкой, в большой артековской панаме. Наш вожатый являлся перед нами, словно стендапер выходил на сцену. Это была мгновенная симпатия. Я люблю таких веселых и открытых людей, потому что сама не такая. Я начинаю шутить и раскрываюсь только в компании друзей.
После ужина нас развели по комнатам. Мы с Машей, конечно, заселились в одну. В отряде был недобор, заезд продолжался, поэтому спальни пока были заполнены только наполовину.
Мы сидели на кровати и болтали. Я спросила у Маши, почему она выбрала театральный отряд, ведь она хорошо фотографирует и ей подошел бы отряд медиа.
– Во-первых, – сказала она, – у меня ужасный страх сцены, а когда чего-то боишься, то нужно окунуться в это с головой. Во-вторых, мне понравились люди в этом отряде, и я кое с кем уже успела познакомиться в дороге. А разве хорошая компания – не самое классное в любом деле?
Маша – такой человек, о котором сразу понятно, что она своя. Поэтому я рассказала ей о своих сомнениях:
– Я тоже кое с кем познакомилась в самолете. Но он выбрал моротряд, а я выбрала театр. Что, если я ошиблась? Вдруг я буду жалеть об этом всю смену… Как думаешь?
После коротких раздумий она ответила:
– Из меня такой себе советчик во всем, что касается парней. Но знаешь, вы все-таки попали в один лагерь. Если он захочет, у него будет тысяча возможностей пообщаться с тобой. Как и у тебя.
