Остров четырех стихий. Стейси - страница 2

Почти незаметной. Почти.

Я напряглась, но решила не портить вечер – повернулась к окну, наблюдая, как тени заката ложатся на шторы. «Сегодня», – шептало всё внутри. – «Сегодня он сделает предложение. Это момент. Наш момент».

Виктор – мой отчим – сидел у окна, неторопливо пил чай и читал новости с планшета. Он редко вступает в разговоры. Иногда мне кажется, он присутствует в нашей семье как молчаливая система поддержки. Но мы с ним понимали друг друга без слов. Когда мама начинала меня критиковать или учить жизни, он чаще всего просто переводил взгляд на меня – твёрдо и тепло. В этих коротких взглядах было всё: поддержка, уважение, признание.

Раздались шаги в коридоре – быстрые, уверенные. В комнату вошла Барб: выглаженная до блеска рубашка, строгие брюки, волосы собраны в идеальный гладкий хвост. Тёмные, тяжёлые – как у нашей мамы. В руках – стопка папок. У неё всегда в руках какие-то папки.

– Прости, мама, задержалась на лекции. Завтра важный экзамен, – она чмокнула маму в щёку, почти на бегу.

– Конечно, дорогая. Барбара всегда такая ответственная. Настоящая умница, – сказала мама своим особенным тоном, в котором я, как всегда, слышала не просто похвалу, а сравнение. Подтекст: вот какой должна быть дочь.

Барбара подошла ко мне, обняла крепко. И быстро, почти незаметно, скривила губы в гримаске: не обращай внимания. Я улыбнулась. Она всегда так делает. Как будто хочет извиниться без слов – за то, что опять прозвучало это «настоящая умница». За то, что её ставят в пример. Хотя я знаю – мама давит на неё не меньше.

Когда мама рядом, Барб словно становится деревянной. Замолкает, сжимается, будто ей тесно в собственной коже. Но стоит маме уйти – и она оживает. Глаза начинают искриться, голос становится звонче, в ней появляется лёгкость, как будто она снова может дышать. Она шутит, смеётся громко, иногда до слёз. Мы с ней – близкие. Очень. По-сестрински.

И я верю: когда мы обе ещё чуть-чуть повзрослеем, у нас получится стать настоящими подругами. Не просто сёстрами.

Чарльз налил очередной бокал вина и выдал новую шутку:

– Если бы мне платили за каждый идеальный ужин у вас, Элена, я бы уже вышел на пенсию.

Мама кокетливо хихикнула и пригласила всех к столу.

– Ну что ж, – сказала мама, когда мы уселись, – ты говорила, у тебя новости, Стейси?

Я ощутила тепло в груди. Мой момент. Наконец-то.

– Да, – я вздохнула. – На работе подвели итоги конкурса по дизайну. Мой проект гостиничных домиков выиграл! Он станет основой целой сети на островах Селарис!

Пару секунд – тишина. А потом мама наконец всплеснула руками:

– О, Стейси! Ну надо же, ты нас удивляешь!

– Поздравляю, – искренне сказал Виктор.

– В рамках премии я получила билеты – на двоих, на первый запуск той самой гостиницы. Там, где будет построен мой проект.

– О, как романтично, – мама повернулась к Чарльзу. – Вы можете провести там свой медовый месяц!

Я почувствовала, как внутри всё затихло. Этот момент. Сейчас. Сейчас он скажет.

Чарльз отложил вилку и взял салфетку, аккуратно промокнул губы…

– Придётся отказаться, боюсь.

– Простите? – мама приподняла брови.

– У меня тоже новости. Родители передали мне в полное управление один из филиалов – я теперь руковожу направлением в Чикаго. Всё очень серьёзно, большие планы. Это прекрасная возможность проявить себя!

Он повернулся ко мне:

– Я должен быть там. И ближайшие лет пять – точно не до поездок. И не до… браков.