Практически все, усмехнувшись, отвернулись. А геронтолог Олег Владимирович даже посмотрел на него с упреком и, наклонившись к Ивану Федоровичу, что-то ему прошептал. Каждый понимал, что ответственность лежит не только на лечащем враче.
Лицо Елены Николаевны выражало холодное презрение. Трус и слабак – читалось на нем. Она бы никогда себе не позволила так унижаться. Это была уникальная женщина. Дело было не только в ее внешности: несмотря на свой возраст «за сорок», она была похожа на молодого паренька – бывают такие, слишком красивые для мужского пола, экземпляры. Елена Николаевна носила короткую стрижку и никогда не пользовалась декоративной косметикой. У нее почти не было морщин, а угловатая фигура подростка и маленькая грудь не делали ее менее женственной – разумеется, если она сама этого хотела. Зная особенности своего тела, Елена Николаевна иной раз шокировала коллег, когда одевалась уж совсем по-мужски. Вдобавок ко всему, голос ее был низким и имел широкий спектр оттенков – от чарующего и загадочного, это если Елена Николаевна обращалась к своему женскому началу, до грубого и сильного, если ей по каким-то своим соображениям хотелось в этот момент походить на мужчину. Наверное, именно эти ее особенности и заставляли трепетать сердце Вениамина Павловича при каждой их встрече. Не то, чтобы он был каких-то нетрадиционных на этот счет взглядов. Так, небольшая латентность. И даже не трепетное отношение директора центра к ней было главным. А главным были ее острый ум и независимый характер. Несмотря на не самую важную, как многим кажется, должность – главная медицинская сестра – она вела свой участок безукоризненно, имела четкое собственное мнение, а своими глубокими медицинскими познаниями вызывала уважение у самых именитых докторов.
Взгляд Вениамина Павловича при последних словах Славика стал еще тяжелее.
– Так, никакой самодеятельности! – рявкнул он. – Медицинскую карту Галины Сергеевны оставьте мне, я сам еще раз все проанализирую, учитывая высказанные здесь экспертные мнения, – немного смягчившись, добавил он. – Подводя итог нашей с вами встречи, хочу еще раз подчеркнуть – никакой самодеятельности! Никаких кулуарных разговоров, сплетен и уж тем более интервью. Нам не нужно искусственно подогревать интерес к этому. И без нас найдутся охотники. Наша с вами задача – сплоченно и профессионально продолжать выполнять свою работу. К сожалению, Галину Сергеевну нам уже не вернуть. Но по итогам нашего с вами сегодняшнего совета вполне очевидно, что мы сделали по отношению к ней все возможное и невозможное, как уже сказал Славик. Вячеслав Игоревич, то есть. И как это ни печально, результат оказался таким, какой есть. Мы тоже не всесильны. Прошу провести разъяснительные беседы со своими починенными. Все свободны.
Собравшиеся облегченно вздохнули и поднялись со своих мест, направившись к выходу. Никому не хотелось, чтобы на сегодняшнем заседании занимались поиском виноватых, и надежды каждого в этом плане оправдались, что позволило немного улучшиться настроению в столь неблагоприятных обстоятельствах.
– Елена Николаевна, задержитесь на минуточку, – произнося это, Вениамин Павлович хотел выглядеть по-деловому строгим, будто собирался обсудить с ней какие-то свои общие рабочие вопросы. Но прозвучало все жалко и робко, как у сопливого юнца, который, стесняясь, зовет на свидание свою первую возлюбленную.
