Иаков принимал в событиях активное участие – чисто политическое. Причины вмешаться у него были по тем временам довольно веские – женой Фридриха была дочь Иакова Елизавета. Сначала Иаков долго и безуспешно уговаривал зятя оставить Чехию и вернуться в Пфальц. Фридрих наотрез отказался – гораздо престижнее быть чешским королем, чем курфюрстом маленького Пфальца. Ну и доигрался.
Однако и тогда на континент не отправился ни один солдат регулярной английской армии, и никакой материальной помощи из Англии не поступило. Иаков всего-навсего разрешил отправиться на войну сэру де Веру во главе небольшого отряда добровольцев-протестантов (иногда таких можно назвать «добровольцами» исключительно в кавычках, но на сей раз это были добровольцы без кавычек, идейные – отправились помочь единоверцам). Это единственный случай вооруженного вмешательства англичан в европейские дела – причем государство к этому не имело ни малейшего отношения. Кстати, английский отряд никакой роли в событиях не сыграл, вообще не принял участия в войне – он добрался в Чехию, когда военные действия уже закончились. Сэр де Вер, смущенно потоптавшись на месте, плюнул и велел отряду возвращаться домой: безнадежное дело – защищать того, кто оказался не способен сам себя защитить…
Иаков проявил себя неплохим государственником и в истории с монополиями, доставшимися ему в наследство от Елизаветы. Систему эту Иаков сохранил – с весьма существенными различиями. Елизавета раздавала монополии бесплатно, только, назовем вещи своими именами, любимчикам. Отчего не было ни малейшей выгоды ни ей, ни казне. Иаков же себя показал, употребляя современные термины, крепким хозяйственником. Монополии он продавал за деньги – и, кроме того, обставил все так, чтобы новоявленные монополисты приносили пользу государству. Монополии на изготовление стекла получали только те, кто при его производстве пользовался не дровами, а углем – дерево было гораздо более необходимо для строительства кораблей. Монополистами в производстве канители (золотой и серебряной нити, расшивать которой мужскую и женскую одежду было в большой моде у людей с достатком) становились исключительно те, кто использовал импортное «сырье» – английские запасы золота и серебра оставались целехонькими, что укрепляло экономику.
Особо следует отметить, что в правление Иакова практически не было чего-то хотя бы отдаленно похожего на массовые репрессии, которыми печально прославились Генрих Восьмой и Елизавета. Мятежников, правда, вешали, но их было не так уж много по сравнению с прошлыми временами, да и по всей Европе всевозможных бунтовщиков без церемоний тащили либо к виселице, либо на плаху. Если только не придумывали более мучительной казни. Во Франции в большой моде было разрывание человека четверкой лошадей – весьма популярное развлечение для широкой публики всех сословий. Когда Дюма описывает, как за хорошие деньги брали в аренду на время казни комнаты близлежащих домов, где окна выходили на лобное место, он пишет в точном соответствии с исторической правдой. В 1514 г. предводителя крупнейшего в истории Венгрии крестьянского восстания Дьёрдя Дожу сожгли заживо на железном, раскаленном докрасна троне…
Ни один из авторов, пишущих об Иакове, в том числе и те, кто к нему относится крайне неприязненно и старательно перечисляет все его реальные и вымышленные прегрешения, ни словечком не упомянет о каких бы то ни было репрессиях против «здоровых попрошаек». Они по-прежнему скитались по Англии в немалом количестве, но нет упоминаний ни об их казнях, ни о клеймении или членовредительстве. А это дает все основания думать, что репрессий не было вовсе.
