Остров Марго - страница 26

На этом месте Марик и начал засыпать: слышал голос, но тот жил отдельно от смысла произносимого. Встрепенулся он, когда старичок ударил кулаком по кафедре:

– Да, сказки! Сказочки! Дальше всё покрыто мраком, и мы можем только гадать, как Маер смог записать свой квантовый шум – шум абсолютной неопределённости, который помог проникнуть нам в Эос. Итак, сказка первая. Наш программист собрал радиометр и повторил наблюдения русской Пулковской обсерватории, где в 1955 году обнаружили реликтовое излучение. Как считают физики, это излучение появилось в момент зарождения нашей вселенной после большого взрыва и всё время распространятся по космосу – как от первого удара бильярдным шаром. Излучение было тогда измерено и записано как шумовое СВЧ излучение. И вот будто бы Маер из этого шума и выделил квантовый шум. Теперь сказка вторая, волшебная. Якобы у Маера имелся чудесный радиоприёмник, слушая который, он записывал радиопомехи, вызванные вспышкой на Солнце – и будто из них получился шум абсолютной неопределённости.

Как бы там ни было, запись у него появилась, на магнитной плёнке. Оказалась она необычной – при каждой попытке оцифровать аналоговое её содержание получались разные результаты. Также она не поддавалась копированию и размножению, то есть никак не дублировалась. Перезапись на другой носитель стирала шум напрочь, оставляя на магнитной ленте лишь слабые шорохи.

Своё открытие Маер не успел обнародовать. Перед самым развалом Советского Союза он исчез вместе с кассетой. Предполагают, что он эмигрировал в другую страну или был арестован органами госбезопасности. Есть даже слух, что его живым забрали в Эос – в это верят эосфориты-духозаветники, так называемые христиане Третьего Завета. Прошло много лет, и кассета Маера вдруг обнаружилась. И вот при каких обстоятельствах…

Дальнейший рассказ увлёк Марика: «Так вот, значит, как удалось проникнуть в Эос! Ларчик-то просто открывался!» Собственно, учёные и не думали никуда проникать – они всего лишь решали проблему миниатюризации нанороботов со встроенным искусственным интеллектом. Такие нанороботы использовались в разных областях, в том числе в медицине – их запускали в человеческий организм, где они путешествовали по кровеносным сосудам, восстанавливая больные клетки и убивая злокачественные. Чем «умнее» был наноробот, тем более сложную работу он мог бы совершить, вплоть до перестройки живых клеток и продления биологической жизни человека. Но всему есть предел. Впихнуть в малюсенького наноробота компьютер с развитым искусственными интеллектом никак не получалось, потому что компьютер не поддавался уменьшению. Ко второй половине ХХI века были созданы транзисторы размером в 1 нанометр, то есть размером всего в десять атомов, и чтобы продолжить миниатюризацию, требовалось перейти на новый уровень – строить транзисторы уже не из атомов, а из квантов, из которых атомы, условно говоря, состоят.

И тут началось самое интересное – приручение квантов. Из-за квантовой запутанности они вели себя неопределённо, а для того, чтобы собрать наноробот со встроенным компьютером, требовались «твёрдые кирпичики». Как же обуздать неопределённость квантов и превратить их в «кирпичики»? Учёные вспомнили о гетеродине, с помощью которого радиоприёмники очищают получаемый сигнал от посторонних шумов. Гетеродин переводится с греческого языка как «иная сила». На сигнал накладывается иной, но схожий, сигнал, и в результате он становится более чётким – как бы фиксируется. То же самое в ХХ веке применялось и в лазерной технике: чтобы преодолеть квантовую неопределённость при измерении двух компонент лазерного излучения, магнитное поле оптического сигнала «смешивали» с иным, похожим магнитным полем – и всё там стабилизировалось. Физики называли это «оптическим гетеродированием». Решение было найдено! Что требовалось? Всего лишь на неопределённость квантов наложить другую неопределённость – и тогда квант «застынет».