– Что случилось? – спрашивает она и подходит ближе, чтобы посмотреть.
В руке сестры американский доллар. И даже не один, а два.
Никаких зарплат в ресторане, вполне естественно, нет, ведь на доходы от него существует вся их семья. Поэтому два американских доллара – это событие.
– Странно, – говорит Донателла, – такое случается уже в третий раз.
– Они просто их забыли?
– Да нет, – отвечает она, – когда они уходили, я хотела вернуть им доллары.
– А они что, не взяли?
– Нет! Это-то и странно. Лишь отмахнулись от меня и сказали: «Это тебе!»
– Типа подарка или чего-то такого?
Донателла согласно кивает.
– Иностранцы такие чудные.
– Это точно, – говорит Донателла, засовывает деньги в лифчик и добавляет: – Только папе ни слова. У меня есть уже пять долларов.
В свой выходной она отправляется в новую аптеку, покупает черную краску, которую надо мазать на ресницы специальным ершиком, и бутылку пепси-колы для сестры. Мерседес единолично ее выпивает в бабушкином саду, считая, что в жизни еще не пробовала ничего вкуснее.
Пока из моря вырастает порт, на скалах поднимается целый город. Огромный отель с фонтаном в вестибюле. Жилые дома с балконами – сначала один, два, три, затем пять, затем пятнадцать. Plasa, которая вскоре обрастет магазинами, и канатная дорога, соединяющая ее прямо с пристанью для яхт, чтобы богатеи не утруждали ножки. Мерседес учит новые английские слова и фразы, которые в школе им никто даже не думал преподавать. High-end. Six-star. Premium luxe. Bidet. Перерезая путь пешеходам, в конце Виа дель Дука появляется исполинский сверкающий ресторан: стеклянные стены и терраса с видом на пристань и океан. Серджио с блеском в глазах часами наблюдает за тем, как его строят.
– Я должен поговорить с el duqa, – произносит он с таким видом, как будто общался с ним уже не раз, – им нужен будет управляющий.
– У нас уже есть ресторан, – возражает на это Ларисса, – и ты и там будешь готовить чужакам еду и убирать за ними дерьмо.
Но она видит, как его взгляд темнеет, и замолкает – его взбучек ей и без того хватит на всю оставшуюся жизнь.
На восточном утесе вырастает величественный дом с внушительным видом на все Средиземноморье. Стеклянные двери до потолков и собственная башня. По слухам, его выкрасят в желтый цвет. Такое даже представить невозможно! Желтый дом! Но вскоре Кастеллану запруживают подмастерья: они обдирают до голых камней фасады, шлифуют их, заново штукатурят и каждый из них красят в свой цвет – один в желтый, другой в бирюзовый, третий в розовый, оттенка лосося.
«Красиво, – говорит молодежь. – Наша столица окрасилась всеми цветами радуги!» Solteronas при этом поджимают губы, а старики говорят, что с таким же успехом они могли бы жить в Италии.
А Мерседес все растет, растет и Донателла, Ларисса становится все печальнее и злее. А после того как остров успевает трижды отметить День святого Иакова, начинают прибывать люди-с-яхт. И вместе с ними, в то лето, когда Мерседес двенадцать, девочка, которая изменит всю ее жизнь.
