Остров Яблок - страница 20



Но что мне это даёт? Да и специально может путать. Время у него было подготовиться к разговору и гнать меня как зайца.

Я даже не знаю, полностью вернулась ко мне память или нет. Мне-то кажется, что всё помню и вот она – моя цельная личность. А вдруг в этой личности – провал на провале? Проверить не с кем. Надо вспоминать всё подряд, одно за другим, последовательно. События и результат, событие – и результат. И их взаимосвязь. Если что-то вылетает – значит, здесь провал.

Про страшный-престрашный фильм. Что я там такого делаю? Голый в грязи валяюсь? Онанирую? Говно ем? Козе под хвост вставляю? Что-то они придумали, конечно. Напичкать лекарствами, подавить волю, фильмом окончательно расплющить и навязать договор. И сотрудничество.

«Сотрудничество»!.. Слова-то какие.

Допустим. Но зачем им обезволенный и расплющенный глава посёлка? Такого главу быстро попрут свои же.

На Базе каждый день – как сеанс шпагоглотания. Ошибаться нельзя. Тем более сейчас. Бодаемся каждый день. Из-за топлива, из-за китаянок, из-за молокоперера-ботки, из-за «Вадим-ГЭС». А с новыми из Марково!.. Сколько из-за них споров было. Ха, «споры»!.. Перегрызлись все.

И вот эти его слова – «вы там сейчас нужны; ой как нужны». Даёт мне понять, что обстановка на Базе сложная, и они об этом знают. Получают, мол, информацию.

Нет, намёки и недосказанности не принимаю в расчёт, это способ давления.

Допустим, я подписал; отправили со мной комиссара. Ему тогда несколько бойцов нужно. Посменно охранять. Проходили мы эту беду с караульными.

Поди набери столько бойцов для каждого комиссара. А почему для «каждого»? Он вроде не говорил, оседлали они кого-то, или мы у них – первый опыт.

Азавтрак-то грустный, из консервов. Не похоже, чтобы кто-то батрачил на них. И опыт уже имелся бы, навязывание договоров стояло бы на потоке. Подход к снаряду, переворот, приёмчик-приёмчик, подписание, отход от снаряда.

Ага-ага, завтрак. Это – настоящее, это не приёмчик. Могли бы дать хороший завтрак – дали бы. Ты, мол, не первый и не последний, под нами уже многие ходят, живём мы хорошо и сытно. Ага, сытно. То-то нам кашу сбрасывали. Видать, ценность для них!

Дагестанцы, которые на самом деле оказались не дагестанцами. Вот чем я его проверю. По вертолётным меркам они от нас недалеко, хозяйство у них большое. Не могут бакастовцы про них не знать. Должны уже были к ним подход сделать. Ага, ага. А если не знают, то не владеют обстановкой, и позиция «Защита и помощь» проваливается. Так, так.

Я повеселел. Нащупывается что-то. Но мутная и тяжёлая голова варила плохо, глаза слипались. Ослаб после курса нейролептиков, каким бы именем они ни назывались. Я встал из-за стола, сделал шаг к кровати, и меня качнуло.

Спать, спать. Интересно, проснусь самим собой или опять беспамятным? Может быть, такие разговоры Бакастов со мной уже вёл? Провёл – не получилось – стирает. Это каким же гениальным артистом ему надо быть. И риск слишком велик – постоянно память тереть. Вряд ли. Слишком сложно.

Не забыть: дагестанцы. Дагестанцы, которые совсем не дагестанцы.

Это было через месяц после переезда на Базу. Или через полтора? Не помню. Но точно – до вертолёта с Бакастовым.

Яблоко с ножом

Хорошо, что я никому не обмолвился о своих августовских бодрых планах. Размечтался тогда славно: перегнать на Базу скот, обустроить коровники-свинарники, перевезти запасы кормов, наладить холодильники. Начать строительство плотины («Вадим-ГЭС» мы её назвали, Вадиму очень нравилось), вывезти с опытной станции в Сельцах запасы семян, найти по железке цистерны с горючим, укрепить… наладить… собрать… привезти, привезти, привезти. И всё до зимы.