Читать онлайн Наталья Гордина - Островные зарисовки

Корректор Екатерина Федорова

Дизайнер обложки Александр Грохотов

ISBN 978-5-0050-7901-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Британский музей

В читальный зал Британского музея

Я забрела, средь выставок бродя.

По сторонам придирчиво глазея,

Мелькали лица. Мимо проходя,

Никто в толпе не замечал друг друга,

Как Кот Чеширский щуря щели глаз,

В тени громады каменного круга

Обмениваясь в спешке парой фраз.

И мнилось мне, что башня Вавилона

Обрушилась мгновение назад,

Всех разделив. Стыдливо с небосклона

Взирал Создатель, виновато взгляд

За тучей пряча в окон отраженье.

Язык Вольтера резал слух. Скорбя,

Безликой массы бурное движенье

Я наблюдала, нервно теребя

В руке открытку с видом Фуджи. Волны

На ней вздымались, потопить грозя

Две утлых лодки. Были иллюзорны

Надежды на спасение. Нельзя

От гнева разъярённого цунами

Душе усталой скрыться за стеной

Непониманья, молча между нами

Воздвигнутого кем-то, но не мной.

07.11.06

Лондонская темница

Три мрачных призрака у входа

Приход приветствовали наш,

И, как ни странно, непогода

Уже не так страшила. Страж

Усталых душ у врат Аида

Казался ласковым щенком

От созерцания их вида.

Рукою властною влеком,

Ты был в колодки вмиг закован.

Я занесла над головой

Топор. Щелчок. И ты раскован

В недоуменье, что живой.

На память фото. Лабиринты,

Живые крысы за стеклом

И первобытные инстинкты

Последней битвы с вечным злом,

За что – неясно – рьяный мститель

Тем дщерям Евы, кто любовь

Свою продали, Потрошитель

И его жертвы, трупы, кровь

У мёртвых тел, чума и пламень

Пожара Лондона, дым, смрад,

И парикмахер Тодд1, что камень

Держал за пазухою. Яд

Своей убийственной улыбки

Даря клиентам, продавал

На пироги их мясо. Зыбки

Добра и зла границы. Звал

Палач нас дальше, ужас пытки

На нас испробовать спеша,

И катакомбов ночи свитки

Листала с горечью душа,

В последний путь сопровождая

Харона в сумрак Стикса вод…

По мокрым улицам блуждая,

Был счастлив дух небесный свод

Увидеть вновь, руки сжимая,

Родной до боли силуэт,

Загадки жизни понимая

Неясный прежде тусклый свет.

07.03.07

Раздумья

Моей душе лишь краткий миг отпущен

В обители безудержных страстей

До той поры, когда в Эдема кущи

Вернуться вновь придётся из костей

И плоти плена, ведь мне только снится,

Что я живу. Реален лишь один

Мир гения. Кровавых плащаница

Простерта незадёрнутых гардин

Над головой небес. Касаться дланью

Их пурпура люблю я, чуть дыша,

Безмолвно предаваясь созерцанью

Полёта птиц, ведь узница душа

К ним зависти полна. Творцом мгновенье

Мне жить дано лишь в сей юдоли слёз,

Покуда не услышу откровенье

Из Иоанна уст я на вопрос,

Что до меня был задан в сени рая

Раздвоенным змеиным языком,

На плод запретный с искусом взирая.

Сюжет библейский всякому знаком…

Познанья плод был тоже мной надкушен,

И творчества агонией с тех пор

Измучен дух мой, гению послушен,

Игрою рифмы разрешая спор

Добра и зла извечный, что волнует

Умы и по прошествии веков

После беседы с Евою, колдует

Когда поэт над музыкой стихов.

10.02.09

Галерея

Художников немало есть на свете.

Пускай имён не знаю всех, но всё ж

Не нахожу я радости в портрете,

Чей колорит во мне рождает дрожь.

Черты лица, застывшие навеки

На постаменте мраморном холста,

Я вижу даже смеживая веки,

Как смертный лик бессмертного Христа,

Кто на кресте распят был, от геенны

Чтобы спасти и научить любить

В день Страшного Суда, что гобелены

Заблудших душ назначен погубить,

Чтобы предстать во всем своём величье

Как Сын Вселенной мудрого Творца,

Чьё согревает скромное обличье

Лучом надежды скорбные сердца.

Портрету я пейзаж предпочитаю,

Что живость красок трепетно хранит

Тенистых сводов духа, что читаю

Как фолиант на бархате ланит.

На изумрудных листьев одеянье

Жемчужиной покоится роса,

Незримого артиста созиданье,

Которому покорны голоса

Всего живого в этом бренном мире,

Но к чьему зову простой смертный глух

В вечерний час, когда игрой на лире

Бродяга ветер занят, мыслям вслух,

Что выражать привыкла я, внимая,

Бродя неподалеку у окна,

Распахнутого настежь, обнимая

Где силуэт мой, щурится луна,

Как бледный блик на раме натюрморта

У галереи облаков-картин,

Воображенье поразивших чёрта,

Кто, как и все мы, просто паладин.

03.03.09

Бородатый дракон2

Всему живому ведомы изъяны,

Доказывает Дарвина пусть труд,

Знать не желаю я, от обезьяны

Что предки мои линию ведут.

Охотнее с теорией Эдема

Я соглашусь, в которой человек

Был создан Богом, Сын чей в Вифлеема

Открыл конюшне бархат своих век

Впервые для того, чтобы толпою

Распятым быть в свой тридцать третий год,

Воскреснуть после и босой стопою

Пройтись по водам тихим. Назовёт

Ли кто то верой в Бога иль безбожью

Коварным дифирамбом, всё равно.

Привыкла я шагать по бездорожью

Навстречу смерти, терпкое вино

Чьё пригубить в конце пути из кубка,

Чтоб чёрного как сажа, не спеша,

Чтоб в небо взмыть сумела как голубка

Из клетки плоти узница душа.

Не говори вновь, муза, будто надо

Миг каждый славить, прожит что в миру.

Под венский вальс ступая листопада,

Врат миновать Эдема мишуру

Я тороплюсь, чтоб с Евою беседы

Теченьем плавным усладить мой слух,

Чтоб сну подобно позабыть все беды,

Что испытал в страстей юдоли дух.

Со змеем-искусителем мечтаю

О разговоре задушевном я,

В котором как страницы пролистаю

Извечные основы бытия

Пред Люцифером, коего, признаться,

Не страшен мне евангельский портрет.

Да и чего бы мне его бояться?

Я не овца из паствы, а поэт.

Что чёрт, что Бог – различья нет. Готова

Обоих слушать, чтобы воплотить

Услышанное в рифмах. С полуслова

Их понимаю. Научить любить

Желают оба мир сей. Расхожденье

Лишь только в к цели выбранном пути,

Который обещает возрожденье

В нетленной оболочке обрести

Почившим в бозе душам смертных бывших,

Исколесивших пыльных длань дорог

И с изумленьем деланым открывших,

Что правы те, кто говорят, что Бог

На свете существует и причина

Его существования лежит

В наивной вере, дьявола личина,

Что зла дыханьем сумрак ворожит,

А потому мы все должны молиться

Кому-нибудь, нас защитить прося

От козней беса, что во тьме таится,

Религию безбожно понося.

Хвостатую рептилию боятся

Все верящие в Бога. Только я

Не верю притчам. Запретить смеяться

Они не властны мне, ведь бытия

Я вижу смысл во взгляде глаз, желтея,

Что леденят кровь многим, но не мне.

Загадка жизни, словно ворожея,

Глаголет пьяно: «Истина в вине».

Но если трезв ты, то поймёшь: бояться

Дракона бородатого смешно.

Я за стеклом держу сего паяца

И свет включаю, если мне темно.

20.03.09

Леопардовый гекко

Щурится солнечный параллелепипед

Возле стекла полустёртых границ.

Душу волнует мне Древний Египет,

На пожелтевших оживший страниц

Летописи. Знаю, мне только снится,

Что в двадцать первом я веке живу.

Изображение солнца возницы —

Только рисунок? О нет, наяву

Всё. Чтоб молиться богам всемогущим,

У облаков рождены мы черты,

Дабы войти после в райские кущи

Мужа Исиды. Чисты

Помыслы наши у входа в обитель,

Где на весах наши взвесят сердца

Судьи Маат и решит небожитель,

Ждут ли Поля Камыша мертвеца.

Гекко узоры – лишь копия пятен

Бликов на лодке папирусной Ра,

Чей иероглиф живущим понятен,

Как очертания Гора пера.

Битвы с Апопом возложено бремя

На богов тяжкое каждую ночь,

Чтоб даровать драгоценное время

Смертным в миру, гоня горести прочь,

Чтоб научить их любить всё живое,

Что уничтожить стремится Ра враг,

И умерев, найти отдых в покое,

Что обещает душе саркофаг.

16.07.09

Питон

Шипящий Сид вновь в полутьме пронзает

Мне душу взором тёмно-серых глаз.

Там, за окном, коварно отверзает

Уста покойным сумрак. В сотый раз

Я говорю ему, что нет спасенья

Из клетки, как от мук геенны тем,

Кто не дождался Бога воскресенья

В день Страшного Суда. Им Вифлеем

Путь не укажет радужным сияньем

Звезды на небе так же, как и мне,

И станет смерть достойным воздаяньем

За отрицанье истины в вине,

Что пить дает мирянам поп в сутане

По воскресеньям в память о грехе

Жены Адама. Кровь Христа в стакане —

Не мой напиток. В прозе иль в стихе,

Мне всё равно, я выражаю чувства,

Что в моём сердце пламенем горят —

Не веры факел дух мой, а искусства.

Его словами строчки говорят.

Пусть падший ангел Еву в виде змея,

Писанию согласно, искусил,

Мне дела нет до этого. Камея

Моей души цветёт в груди. Спросил

Ли ты меня о чём-то, безотрадно

Стекла касаясь, мой несчастный друг?

Иль только показалось? Кровожадно

Лучом луны тоскливой режет круг

Пространства у стены в унылой спальне

В компании задумчивой весны.

Мы – пленники тоски в опочивальне,

Построенной не нами. Снятся ль сны

Тебе ли, как и мне, мой Сид, что живы

С тобою мы в реальности теней?

Открыла крышку. Взяла в руки. Ивы

Увидеть хочешь ветки средь огней

Бродячего рассвета, на скамейки

Костях покоясь, как заблудший дух,

Покинувший погост, и чародейки

Судьбы читая откровенье вслух?

04.04.11

«Этот мир душевно болен…»

Этот мир душевно болен,

Нам его не излечить.

Чтобы каждый был доволен,

Участь жалкую влачить

От рождения до смерти

Каждый должен, только я

Порвала оковы. Черти,

В вас ли смысл бытия?

Да, не в ангелах, не в Боге

Смысл жизни скрыт от нас.

Каждый – путник на дороге

В мир загробный. В судный час

Мы восстанем. Неизвестных

Девять будут нас судить,

Приговоры не из лестных

Нам дадут, и возродить

Мы не сможем тех, чье сердце

Было слишком тяжело.

Уж поверьте, в иноверце

Не сокрыто мира зло.

Оно скрыто, словно в сказке,

В заколдованном ларце.

Коль способны без опаски

Вы сломать иглу в яйце,

То Кощея сердце биться

Перестанет в сей же миг,

И картина прояснится,

Для чего сей мир возник.

24.11.15

Про тех, кто не ест мясо

На Лектора застолье Ганнибала

Была я гостьей жизни моей часть,

Но тьмы повязка с глаз моих упала,

И потеряло мясо свою власть

Над моим телом. Пира каннибала

Мозаичный забыли ноги пол

И мягкость кресла, в коем ожидала

Я терпеливо, что накроют стол

И подадут плоть на изящном блюде

Несчастной жертвы жадности людской,

Чьей жизни путь закончив на посуде,

Салфеткой губы вытереть с тоской

Обязан тот согласно этикету,

Кто её мясом голод утолил,

Тем объявляя молчаливо свету,

Что он не против тех, остановил

Кто её жизнь задолго до момента,

Когда она закончиться должна,

Что жизнь любая – просто кинолента,

После просмотра больше не нужна.

Не по пути мне с теми, кто не видит,

Что люди – лишь одно в цепи звено,

Что тот, кто любит, вряд ли ненавидит

Собратьев своих меньших. Домино

Унылых дней на грязный стол бросая,

Я осознала: жизнь священна, свет

Её – маяк во мраке, угасая

Свечой неторопливо, дух от бед

Хранит незримо, целого ведь части

Все те, кто жив в короткий этот миг,

А потому всецело в нашей власти,

Земли любовью оживляя лик,

Признать, что все достойны света солнца

Красою наслаждаться день и ночь,

Пока в груди их страстно сердце бьётся

Желаньем смерти сумрак превозмочь.

И как монах в оранжевой одежде,

Готова я колени преклонить

Пред божеством, откроет кто невежде,

Что стоит лишь рукою поманить,

И всё придёт, и всё само случится,

Лишь нужно верить в лучшее и ждать,

Разумно думать, действовать, молиться,

И смерть друзей в душе не одобрять,

Природы частью быть и зелень цвета

Её принять магических даров.

Бессмертным рифма делает поэта,

Лишь когда он физически здоров.

17.06.16

В четырёх стенах

Мне не страшно, не больно – мне просто смешно.

До чего же похожа жизнь эта

Простотою своей на немое кино,

На холсте отражением света

Из могильного мрака рождая сюжет,

Что толпа позабыть будет рада,

Потому что ему продолжения нет

В мишуре нудных дней маскарада.

Нам четыре стены служат пропуском в рай,

В их пределах красоты Дамаска

Как пророку видны. Наслаждайся, играй,

Вперед

Читать онлайн Наталья Гордина - Островные зарисовки

Похожие книги