От стеклянного столика в гостиной напротив роскошного серого дивана остались только осколки, усыпавшие острой крошкой пол. Арен сделал шаг вперед, слыша, как хрустит стекло под подошвой, и поморщился.
– Что думаешь? – с надеждой спросила Рика, глядя на него так, будто он должен немедленно разгадать, где находится Наоми.
– Ее сумка была здесь?
– Да, – кивнула Рика. – Документы, ключи, бумажник – все в квартире.
– Одежда?
– У Наоми обширный гардероб. Нам не удалось установить, в чем она была, – покачала головой Рика. – Я не знаю всех ее вещей.
– А телефон?
– Его забрали на проверку, но отцу уже сказали, что там нет ничего подозрительного. В последние дни она общалась только со мной.
– Только с тобой? А работа?
– Наоми не работала после развода.
– Кто бы сомневался, – ухмыльнулся Игараси. – И чем же она занималась целыми днями?
Рика пожала плечами.
– Жила.
Арен иронично выгнул бровь. Зная характер Наоми, она бы скорее умерла, чем добровольно обрекла себя на существование в четырех стенах.
Он еще раз пробежался взглядом по стенам, проверил тумбочки в спальне, заглянул в ящики стола – пусто, не считая всякой дребедени в виде тюбиков крема и заколок. Коллекция украшений оказалась на месте, как и несколько пачек банкнот, брошенных небрежно на туалетный столик; Арен вдруг замер, поняв, что его насторожило.
– А где оружие?
– Что? – Рика непонимающе уставилась на него.
– Оружие, – терпеливо пояснил Арен. – Антиквариат.
Наоми с ума сходила по предметам искусства – однако в настоящий экстаз ее приводили вещи, обагренные кровью. Она с упоением разыскивала сэнсу-тэссен – веер, пропитанный ядом, клинки, убившие тысячи невинных людей, картины, о которых ходила дурная слава.
На день рождения она преподнесла Арену массивный старинный перстень с александритом, внутри которого переливались гранулы белого порошка – и это, как живо поинтересовался Ринджи, оказался не кокаин, а смертельный яд.
– Можешь отравить меня, если возникнет желание, – рассмеялась тогда Наоми. – Умирать обычной смертью я не хочу.
Желание возникало сотни раз, но яд все еще был внутри громоздкого кольца, оттягивая указательный палец – доказательство потрясающей выдержки Арена.
– Не знаю, – растерялась Рика. – А оно должно быть здесь?
– Это вы? – Арен проигнорировал ее ответ, обратив внимание на фотографию, которую сначала не увидел – она пряталась в самом углу ящика.
На снимке две девочки прижимались друг к другу, улыбаясь фотографу. Одна из них точно была Рика – каштановые волнистые волосы и светлые глаза, вторая – очевидно, Наоми, – смотрела грустно и куда-то вверх. Здесь их сходство, которое он не замечал в жизни, было очевидным – одинаковые носы и ямочки на подбородке.
– Да. Это мы с Наоми, – Рика, подойдя ближе, заволновалась и забрала снимок у него из рук. – Мне тут тринадцать.
– Наоми, значит, двенадцать?
– Да-да, – кивнула она. – Наоми двенадцать.
– Подожди, – Арен жестом остановил Рику, собирающуюся убрать снимок в свою сумку. – Дай сюда.
Она неохотно вернула ему фотографию. Пару секунд Игараси рассматривал снимок, гадая, что ему не понравилось – внутри что-то зашевелилось, возникло странное чувство – будто слово вертится на языке, но он никак не может его вспомнить.
– Что такое? – не выдержала Ито. – Почему ты так смотришь?
– Почему этот снимок лежит здесь, в ящике стола?
– Понятия не имею, – Рика вытаращила глаза. – Что именно тебе кажется странным?
