П е р в а я. Стойте! Сядьте!
А м е т и с т о в (застывает на месте, приседает, говорит в сторону). Вот что бывает, когда баба в роли командира. (Первой) Так стоять или сидеть?
П е р в а я. Как вам будет удобно.
А м е т и с т о в (выпрямляется). Мы постоим. Зачем нам эти посадки? Вы же понимаете, миледи? (Лебезит.) Как иначе? Вы не только эффектны, но и очень умны. Чую эманацию интеллекта! Еще как чую! Я ловлю ваш снисходительный, всепрощающий взор. Воистину материнский!
П е р в а я (устало). Не дерзите, Аметистов! Лучше отвечайте: как вы здесь оказались?
А м е т и с т о в. Где? (Обводит рукой комнату.) Здесь?!
П е р в а я. Перестаньте юродствовать!
А м е т и с т о в (отряхивается, говорит гордо). Имею честь быть приглашенным на известное заседание! (Переходит на интимный шепот, подмигивает.) Я часто выступаю в роли консультанта в судах, да-с! Хотя провожу жизнь на ногах. Когда бегу, когда убегаю.
П е р в а я. Проще формулируйте, проще!
А м е т и с т о в (по-солдатски становится «смирно»). Меня пригласили участвовать в суде над литератором Булгаковым. Приял приглашение близко к сердцу. Как говорится, рад стараться, миледи!
П е р в а я (морщится). Хватит, Аметистов, хватит. Не кривляйтесь, раз явились. Скоро начнем. Ну, чего вы замерли дурак дураком? (Машет рукой.) Вольно.
А м е т и с т о в (возвращается к фирменной развинченности). Ага! Выходит, не по мне звонит колокол? Я не обманут, не введен в заблуждение? Урон лично моей персоне причинен не будет? (Первая отрицательно поводит головой.) Тогда ладно, задержусь.
П е р в а я (иронично). Как же трамвай?
А м е т и с т о в. Пропущу, раз требует долг. Чай не последний! (С надеждой.) Может, и кормить будут чем-то более существенным? (Показывает на стол.)
П е р в а я. Как относитесь к стерляди кусками? Да такими кусками, что вперемешку с раковыми шейками и свежей икрой?
А м е т и с т о в (с восторгом). И хрен?
П е р в а я. Конечно! Как без хрена стерлядь кушать?
А м е т и с т о в. Просто потекли слюнки. Но только Мишель…
П е р в а я (резко). Что Мишель? Договаривайте, пока еще можно отказаться. Потом будет поздно.
А м е т и с т о в (прижимает руку к сердцу). Я ведь на Мишеля большого зла не держу. Конечно, он мне изрядно досадил. При моей суетной профессии лишняя реклама совсем ни к чему. Вы же понимаете, миледи? Но после скандала в Зойкиной квартире такая слава навалилась – ой-ей-ей! Ни пройти, ни проехать. Опять-таки портреты вождей. В те годы рискованный бизнес. А тут еще убийство, поножовщина! (Грозит кулаком.) У, чертов китаец, никогда не прощу! Но позволил Мишель мне сбежать, и спасибо. Ателье с девочками было, ателье с девочками лопнуло. Одному мальчику вспороли живот, но Аметистов испарился! Все шито-крыто, слава Булгакову!
П е р в а я (пытливо). Но вы же сюда явились! Примчались, запыхавшись, даже без носков. Почему? Откуда такая прыть, коль не держите зла на Мишеля? Договаривайте!
А м е т и с т о в. Не уберег он меня. Отдал на поругание. Позволил срисовать мой дорогой образ приятелям да собутыльникам! Не возмутился двойнику! А у меня жизни не стало. Стоит высунуть нос из меблирашки – сразу кидаются. Бендер? Остап Ибрагимович? Просто затравили. И никакого гешефта. А какой я им Ибрагимович? Но ведь прилипчивы. Наступают на полы фрака, садятся на колени в такси. Дядя, говорят, дай 20 копеек! А то и больше, да-с! Представляете, миледи, требуют ключ от квартиры, где деньги лежат. И главное кто? Дети! Малолетки, шпана!
