Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении. Проблемы теории и практики - страница 66
Думается, применение оснований освобождения от уголовной ответственности не способно непосредственно ни снизить уровень рецидивной преступности, ни воспрепятствовать его повышению. Криминологический рецидив преступного поведения среди лиц, ранее привлекавшихся к уголовной ответственности, но освобожденных от ее реализации, напротив, представляет особую проблему. Так, доля лиц, ранее совершивших преступления, но освобожденных от реализации уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, а затем совершивших преступления и осужденных за них в числе всех осужденных в РФ лиц в 2006 г., по сравнению с 1999 г., возросла более чем в два раза. Из них значительное число лиц осуждено за тяжкие и особо тяжкие вновь совершенные преступления. Основное место в структуре вновь совершенных этими лицами преступлений занимают корыстные, насильственные, связанные с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов преступные деяния (подробнее см. § 2 гл. 1; § 3 гл. 2).**
Уровень же уголовно-правового рецидива фальсифицируется основаниями освобождения от уголовной ответственности путем неучитывания умышленного преступления, в связи с которым виновный освобождался от уголовной ответственности, при совершении им нового умышленного преступления. Таким образом, фактически повторное умышленное преступное поведение наличествует, в то время как юридически его нет. По сути, предшествующее освобождение от уголовной ответственности явилось обстоятельством, способствующим недопущению ужесточения наказания за совершение нового преступления.
Наконец, авторы утверждают, что одна из задач института компромисса в борьбе с преступностью – защита граждан от угрозы реального посягательства, когда безопасность их жизни и здоровья целиком зависит от усмотрения виновного, – проявляется на примерах освобождения от уголовной ответственности лица, похитившего человека или захватившего заложника и освободившего его[208]. Думается, что данный компромисс, в первую очередь, стал возможен потому, что имело место поведение виновного, отражающее его деятельное раскаяние, что степень его общественной опасности снизилась. Без такого снижения о защите граждан от угрозы реального посягательства говорить бы не пришлось.
В трактовке упомянутых авторов идея компромисса порой обретает искаженное отражение и в принципах уголовного права (законодательства). Так, они утверждают, что в связи с включением в УК большого количества норм, допускающих компромисс в борьбе с отдельными видами преступлений, законодателю пришлось предварительно отказаться от принципа неотвратимости ответственности[209]. Трудно сказать, когда этот принцип приобрел статус законодательного, поскольку ни прежнее, ни нынешнее российское уголовное законодательство (в отличие от доктрины уголовного права) такой принцип не закрепляло и не содержит по сей день. Более того, отказаться от неформального использования в правоприменении данного принципа уголовного права было бы легкомыслием и поставило бы под удар всю идеологию противостояния преступности.