– Да, склад горит, Аль.
– Он понял, что я хочу от него?
– Понял.
– Это ты так думаешь или он сам сказал?
– Он сказал.
– Отдыхай.
– Слушаюсь…
– Ваш этаж, господин. Хорошего отдыха!
Воротилы бывают разные, как и бедняки: убийцы и благодетели, а есть убитые горем. Со временем Прост наберется опыта и научится безошибочно читать их по физиономии, по голосу, по жестам, по одежке – так намного интереснее работать, а еще он будет рассказывать о них Ольге, будто лично и долго знаком с каждым. Это больше сблизит простого человека и девушку с бионическим протезом…
***
Работая лифтером, Прост сдружился с тем самым горничным, Сергеем Перекатным, который после собеседования наставлял его. Они договорились посидеть в баре, расположенном на границе жилых марсианских районов и покинутых. Ольга была не против мальчишника. Проржавевшая барная стойка, дырявые части ретроавтомобилей, развешанные по стенам, а главное, недорогой алкоголь с красочными этикетками дополненной реальности – вот чем мог похвастаться бар «Колымага». Товарищи заказывали, а две механические руки, растущие из стены, наливали, смешивали и подавали коктейли. Прост поведал свою историю, и пришло время разоткровенничаться горничному. Тот был с прилизанной прической и с мелкими глазами.
– Моя мама, Эмилия Кларковна Перекатная, была и есть мастер по ремонту роботов‑помощников, обслуживает их на дому, когда у тех что‑то летит или съезжает крыша. Представь: помощник мечется по студии, болтая всякую чепуху. Летят стулья, посуда, техника запускается и вырубается, водопадом льется вода, которая в большом дефиците на Марсе. «Да, хозяин. Нет, хозяин. Я включил. Какой я неуклюжий. Ох‑ох‑ох! Кажется, готово. Я приберу. У меня сил навалом. Отличный денек». Умора, Тихон!
– Точно, – стопка стукнула о столешницу.
– Так вот, мою маму соблазнил хозяин пятиуровневого пентхауса и десятка роботов‑помощников, наплел с три короба, что она единственная, что это судьба, пообещал взять в жены. А после того как я увидел этот жесткий свет, мой папаша, Джефри Григорьевич Раскрутов, удрал от матушки на Луну.
– Подлец, – содержимое стопки упало в желудок.
– Тяжко пришлось моей маме. Я же, как подрос, пошел пахать: на станции заряжал воздухолеты, монтировал антенны для мыслесвязи и дополненной реальности, промышлял частным извозом – в общем, горбатился много и на многих дядь.
– Детства‑то не было у тебя, – очередная стопка наполнилась ромом «Бравада».
– А потом объявился мой папочка. Теперь угождает маме, а меня пристроил в «Денежный небоскреб». Погоди‑ка, отец звонит, сейчас отвечу.
– Слушай, Серый, когда ты идешь в отпуск? – спросил длинноволосый с бакенбардами господин Раскрутов.
– Через месяцок, на неделю, больше не выпросить на пороге апокалипсиса.
– Эмилия сможет позакрывать все заказы и какое‑то время не брать новые?
– Зачем?
– Я намереваюсь подарить вам поездку…
– С чего вдруг?
– Я виноват перед вами и не желаю, чтобы вы держали зло.
– Куда?
– В Тепличный Городок. Я переговорю с Эмилией, хорошо?
– Ладно.
– Заботу проявляет, – сказал горничный Просту. – Ты что‑нибудь слышал про Тепличный Городок?
– Дай спрошу Эльзу… «Экоотель с бамбуково‑соломенными хижинами. Тропический райский уголок на потерянной Земле. Забудьте на время про железобетон и металл!»
– Ну папаша дает… Вот и мама на связи…
– Только что переговорила с Джефри. Ты в курсе?
– Да. Дала согласие?
