Эволюцию советской военной доктрины исследовал А. А. Кокошин. Он проанализировал взгляды советского военно-политического руководства на соотношение политики и стратегии, угрозы безопасности стране, вероятность, характер и способы ведения будущей войны. В своей работе автор значительное внимание уделил вопросам диалектики обороны и наступления, «оборонной достаточности»[99].
Результаты обобщаемого историографического материала приводят к выводу о том, что постулаты политической идеологии и военной науки, обусловили методологическую основу выработки принципов политики СССР в советско-американских отношениях в области стратегических наступательных и оборонительных вооружений в исследуемый период (Прил. 3).
Как следствие военно-организаторская деятельность высших органов власти по созданию советских стратегических оборонительных систем (войск противоракетной и противокосмической обороны) стала диалектической взаимосвязью борьбы за достижение и поддержание военно-стратегического паритета, сохранение стратегической стабильности. Проблема создания и развития войск выступала не самоцелью военно-технической политики, а средством обеспечения надежного отпора агрессору, гарантированной защиты от внезапного ракетно-ядерного нападения, в том числе и из космоса, на СССР[100], что стало элементом системы обеспечения стратегической стабильности (рис. 1)[101].
Рис. 1. Основы стратегической стабильности
Результаты обобщения научной и другой литературы показали, что при поиске новых путей обеспечения военной безопасности СССР в 1980-х гг., сохранения сложившегося в 1970-х гг. военно-стратегического баланса на снижающемся, но достаточном для сдерживания агрессии уровне, существенное значение приобрело понятие «запас устойчивости». Оно, с одной стороны, характеризует способность восстановления равновесия в течение времени, недостаточного для извлечения выгод стороной, в чью пользу произошло нарушение данного элемента системы стратегического равновесия. С другой стороны, обеспечивает такое состояние военно-политических отношений между государствами и коалициями государств в условиях существующего и поддерживаемого между ними военного равновесия, при котором у каждой из сторон отсутствуют как политические стремления, так и возможности его нарушения на рассматриваемом промежутке времени.
Категория военно-стратегического баланса к 1990 гг. ХХ в. и методология оценки военно-стратегического баланса опирались на три подхода[102]:
– равновесие за счет наличия у сторон таких ядерных вооружений, боевые возможности которых обеспечивают взаимное нанесение «неприемлемого ущерба» друг другу в ответных действиях, при отсутствии у противоборствующих сторон национальной противоракетной обороны;
– равновесие за счет наличия у сторон стратегических ядерных сил, способных выполнить поставленные боевые задачи;
– стратегическое ядерное равновесие за счет примерного равенства потенциалов стратегических ядерных сил сторон, ограниченных феноменом Договора по противоракетной обороне.
Основой военно-стратегического баланса являлось военное равновесие (паритет стратегических сил), то есть такое состояние военной мощи государства или коалиций государств, при котором ни одна из сторон не может добиться своих военно-политических целей путем агрессии. В условиях вначале ограничения, а затем двустороннего сокращения стратегических наступательных вооружений, для СССР сохранение военного равновесия без эффективных стратегических ядерных сил и декларации о готовности применения их для защиты суверенитета сомнительно. Повышалась роль и других факторов, обеспечивающих стабильность межгосударственных отношений в советско-американских отношениях, например, таких как:
