И когда мы уже почти подошли к финалу, случилось нечто, куда более страшное. Анжела позвонила по селектору и оповестила:
– К вам Инесса Леонидовна.
На самом деле, имя данное этой даме родителями, как и то, что значилось во всех официальных документах, – Инна. Но мама, а эта женщина являлась именно ею, после развода с отцом, переехав в Испанию, требовала у всех называть ее Инессой.
– Скажи, что я занят, – произнес в ответ, нервно стиснув зубы.
Только не успел я убрать палец с кнопки, как дверь кабинета тут же распахнулась, и женщина, подарившая мне жизнь, аристократично впорхнула в помещение.
Мы не виделись два месяца и за это время мама в очередной раз изменилась. Волосы – теперь на голове красовались мелкие, похожие на пружинки, кудри, длиной чуть ниже плеч. Хотя осталось, и кое-что неизменимое, себе, как блондинке, матушка никогда не изменяла, экспериментировала лишь с оттенком. Сейчас он был серебристым. Талия, кажется, стала тоньше, а может это из-за платья, которое сильно утягивало. Косметики на лице больше: тени, тушь на длиннющих ресницах, румяна на щеках, яркая помада... В целом, выглядела она хорошо и значительно моложе своих лет. Рядом мы смотрелись как брат и сестра. Современная хирургия творила чудеса, и мама в эти чудеса не только верила, но не гнушалась пользоваться в свое удовольствие.
Подумать только, как женщину может изменить развод.
Буквально десять лет назад она была совершенно другой, и снаружи и даже внутри.
Я любил ее. Она тоже меня любила, и всегда была хорошей мамой: заботливой, доброй, понимающей. Но в последнее время ей слегка снесло крышу. Хотя я могу родительницу немного понять – разорвав узы брака, мама буквально дорвалась до свободы. Нет, отец не был тираном или деспотом. Просто его отношение к жене было потребительским. Домострой, самый настоящий. Полагаю, когда матушка узнала об измене папаши даже обрадовалась. У нее появилась причина для развода. А к расторжению брака прилагался довольно неплохой капитал, из всего "совместно нажитого".
– Мамочка, – попытался я улыбнуться. – Как же рад!
Инесса Леонидовна в ответ нахмурилась. Не нравилось ей, когда я при людях обращался к ней "мама". Лишь Аглае она позволяла намекать на возраст, произнося – «бабуля». Мою родительницу это умиляло.
Мама перевела взгляд с меня на Александра. Нахмурилась еще больше, а вот креативщик застыл с открытым ртом. Да, никто не верил, что у нас именно такие семейные связи: сын-мать.
Инесса Леонидовна продолжала хмуриться, ей явно не нравился внешний вид парня. Как бы высказываться она не начала по этому поводу. Да еще, не дай бог, матушка увидит, чем мы с креативщиком сейчас занимались. Не стоит ей знать про этот виртуальный отбор.
– Александр, – обратился я к парню, но он не отреагировал. Я толкнул его в плечо. – Полагаю, мы закончили?
Он растеряно кивнул, но с места поднялся.
Направляясь к двери, парень обошел маму вокруг, не отводя от женщины взгляда, споткнулся у порога и вышел, закрыв за собой дверь.
Довольная, почти победная улыбка, коснулась маминых губ. Ей всегда нравился тот эффект, который она производила на людей. Мама, изящно перебирая ножками, на которых были надеты туфли на высоком каблуке, подошла к моему столу. Я встал.
– Здравствуй, сынок, – произнесла мама сладко и, оставляя помаду на моей щеке, поцеловала. А потом села за стол на место Александра. Я тоже опустился в кресло.
