Настя смотрит на меня своими голубыми глазами, спокойная и благодушная. Удивляюсь даже как ей это удаётся. Я не могу ей нагрубить. Она мне очень помогла. Но внутри что-то обрывается от пропасти, которая нас с ней разделяет. Всё-таки мы разные. У неё родители, которые помогают ей во всём. Поддерживают в учёбе. Нет хозяйства за которым надо присматривать, обязательств. У неё даже нет котов которых необходимо кормить или цветов, которые нужно поливать. Она может уехать из своей снятой квартиры на неделю, две, три, запереть её и путешествовать. Она свободна от этих проблем. Может, от этого она так уверена, что в моей ситуации всё так просто и легко решается.
Ну с её точки зрения – она права. Если я заберу деньги, раздам всю живность, сниму квартиру, я тоже буду свободна. Смогу сделать что хочу. Но… Отец.
Я вспоминаю его последние дни.
Даже не сразу заметила, как слёзы потекли по глазам. Вновь.
– Анечка, дорогая, не хотела, – Настя обнимает меня.
Я всхлипываю. Внутри снова разворачивается бездна, которую не заполнить деньгами или путешествиями. Её ничем не заполнить.
Настя берёт меня под руку и ведёт в дом. Усаживает на диван. Я скатываюсь в истерику. Ругаю себя за это. За то, что недостаточно сильна перед всеми этими проблемами. Что сижу и ною перед подругой. Ненавижу нытиков, а сама…
Настя протягивает мне стакан с водой. Утираюсь рукавом пчеловодного комбинезона, и слёзы накатываются новой волной. Отец подарил мне его. Он улыбался. Я не могла представить, что через 4 года его не станет, тогда казалось он будет жить вечно.
Пушок забежал в дом, сунул морду между моих коленок, посмотрел на меня жалобно, давая понять, что тоже скучает по своему хозяину. Затем свернулся калачиком возле моих ног. Коты, спокойно сидящие на спинке дивана – замурчали.
Нет. Я не одна. У меня есть ещё целая армия пчёл.
Возможно, я где-то ошибаюсь в моих решениях, делаю что-то неправильно. Но ответственность лежит только на мне. Только я могу сделать что-то. Или не сделать. Правильно или неправильно. Только я принимаю решение.
Аня, держись, ты справишься.
Слёзы просохли. Я мысленно благодарю всех, кто стерпел мои минуты слабости и слёз.
– Спасибо Настя.
– А знаешь, паренёк возле машины был очень даже ничего, – смотрит в сторону, загадочно улыбаясь.
– Всё с тобой понятно! – я легонько толкаю её ладонью в плечо. Так вот почему она так рвалась на нейтральную зону с ребятами, – Наша Настенька в активном поиске. В следующий раз, попрошу тебя стоять на страже дома, вместо Пушка.
– Слушай, а ты заметила, как парень в пиджаке на тебя смотрел?
– Артём Александрович? – ехидничаю, пытаясь подделать важный тон, с которым тот представлялся, – В основном, я заметила, как он содрал с меня мою шапку. А затем, наверняка испугался разъярённой деревенской девушки, – усмехаюсь.
– Мне кажется, что ты его поразила наповал.
– В этом я не сомневаюсь, яйца приземлились куда положено.
Смеёмся. Я выхожу на улицу, убедиться что семья пчёл из улья, стоя́щая на страже возле калитки, окончательно успокоилась. Пожалуй, оставлю его здесь на некоторое время. Прислушиваюсь, а там приятный гул. Расслабляющий. В следующий раз, когда буду нервничать – приду к пчёлам, буду их слушать.
Этот убаюкивающий ритм… Интересно будет узнать больше про успокаивающий гул пчёл.
Куры уже все улеглись. Запираю курятник. Темнота ещё не спустилась на деревню, но вся живность уже спит.
