После Замолова приехал толстый купец Русов, известный кутила, и, познакомившись с капитаном, тотчас же сообщил ему про себя, что он холост и живет с «беззаконницей». Вслед за Русовым прибыла четырехместная карета, нагруженная пятью гостинодворскими приказчиками, приятелями Переносова по Приказчицкому клубу; притащился выходной актер Перепелов и тотчас же взял у хозяина сорок копеек, чтоб отдать извозчику; пришел фабричный трактирщик и мелочной лавочник Иванов в сапогах со скрипом; и наконец, прибыл Семен Мироныч Калинкин во фраке и белом гастуке. Каждого гостя Переносов подводил к закуске и просил выпить. Калинкина он познакомил с Заливаловым и также потащил к закуске. Тот упирался.
– Не приневоливай меня сегодня к питью – не буду пить, – говорил он. – Разве одну только и ни капельки больше. Я приехал, собственно, чтоб посмотреть… Сам знаешь, я теперь человек женатый… молодая жена… насилу урвался. К тому же и тесть еще не все приданые деньги отдал. Я у него в руках, а не он у меня.
К столу подошел Заливалов и чокнулся с Калинкиным.
– Какой торговлей занимаетесь? – спросил он.
– В Александровском рынке красным товаром торгуем, – отвечал тот.
– Зайду, беспременно зайду. Мне кой-что потребуется! – покровительственно проговорил Заливалов. – По второй, чтоб не хромать, можете?
– С душевным бы удовольствием всех превеликих чувств, но сегодня нельзя. Я, собственно, на самое малое время приехал, потому завтра дело…
– Ну, для меня. Со мной чокнись! – упрашивал Переносов.
Калинкин выпил вторую рюмку. Переносов взял его под руку и повел показывать свой кабинет. Показав ему библиотеку, скелеты и прочие предметы, он отвел его в угол и чуть не со слезами на глазах сказал:
– Сеня, ты видишь, что у меня все по-современному. Будучи другом, скажи по совести: можно заметить, что я из серого купечества?
– Никоим образом нельзя заметить! – отвечал приятель.
Вскоре приехали два литератора. Один из них был в высоких охотничьих сапогах и говорил сиплым голосом, другой – в желтом пиджаке и с подбитым глазом. Заливалов тотчас рекомендовал их хозяину и сказал, что теперь можно начинать вечер.
– Я думаю, не выпить ли прежде всем по рюмке, а потом и начинать? – заметил Переносов.
– И то дело! – отвечал Заливалов. – Господа, перед началом музыкально-литературно-химическо-физического вечера хозяин предлагает выпить по рюмке вина или водки! – торжественно произнес он.
Гости двинулись к столу с закуской.
– Ты там как хочешь, а я не буду пить, – говорил Переносову Калинкин. – Сам знаешь, жена сидит дома одна… Ну, что ей за радость, – вдруг я пьяный приеду? К тому же я ей и слово дал не пить.
– Господи, неужто с трех-то рюмок?.. Ну, для меня!..
Калинкин упирался, однако выпил. Все сели по местам.
– Отдел литературный! – возгласил Заливалов. – Петр Иваныч, – обратился он к литератору в охотничьих сапогах, – садись за стол и прочти нам что-нибудь. Прочти свой рассказ «Антошка юродивый».
– Как же я прочту, коли у меня нет рукописи. И кроме того, это историческое сочинение. Пускай, вон, Викентий стихи читает! – кивнул он на желтый пиджак.
– Коли нужно заменить номер, то я могу пропеть комические куплеты под фортепиано, – предложил свои услуги Перепелов.
– Сделайте одолжение, батюшка! – воскликнули в один голос хозяин и его друг.
Первым вышел желтый пиджак, тряхнул волосами, облокотился на стул и начал читать какое-то стихотворение о «ней», о «звездах» и о «луне». Окончив его, он принялся за второе в том же духе. Гости начали позевывать. Капитан и купец Русов поднялись с мест и направились к закуске. Наконец желтый пиджак умолк и поклонился. Ему аплодировал только один хозяин. Мелочной лавочник, успевший уже изрядно выпить, икнул и крикнул:
