– Жалко, что всё же не вышел, – я справилась с онемением, но не с шоком.
– Так это, баба же. Ленка бы за такое…
Ленка тут же среагировала и тихо принялась его отчитывать за своё, житейское.
– Интересный у вас подход: машина Олеси, так можно было и вмешаться, а если я здесь человек новый, то пусть творят что хотят?
– Ну брат, это ж я не знаю, – Макс наивно пожал плечами, взъерошил собственные волосы, – что там у вас, дело-то молодое, сюрприз, может какой. Романтика там.
– Ничёсе! Леська, это с кем ты так мужика не поделила? – ещё один сосед, со своим велосипедом.
– Я, по-твоему, гандон? – я закрыла Насте уши и прочла-таки надпись на своей машине.
– А он, по-твоему, слепой? – за неумение промолчать, Максим схлопотал долгожданный подзатыльник от Ленки. Да такой, что чуть не проглотил свежеприкуренную сигарету.
– Извини, Вить, что-то я на нервах… – выдавила вслед тронувшемуся велосипеду.
А уставшей женщине внутри меня ещё и хотелось орошать велосипедный след горьким слезами. Но, во-первых, и следа-то никакого нет, во-вторых, день только начинается. А дам поводья этой слабачке – рискует и не начаться.
– За что она тебя? – Макс протянул новому соседу початую пачку сигарет. Тот только нахмурился сильнее, но сигарету взял. Радушный бывший бизнесмен попытался накинуть вариант: – денег мало на тумбочке оставил?
– Слышь ты, шутник. Я вот разведусь с тобой, в суд подам, посмотрю, как ты веселиться будешь, – Ленка, как и любая порядочная женщина, обладает суперсилой: так посмотреть на мужа, чтобы ему больше не хотелось улыбаться. Как и делить трёшку.
– Произошло лёгкое недоразумение… – начал виновник этой моей беды.
– Недоразумение лёгкое, а статья девке светит трудная, – хохотнул будущий алиментщик. – Хотя тебе ли не знать. Но ты это, дорогу лучше переходи теперь аккуратнее. Олеся у нас девка хоть и красивая, но одинокая, а значит, нервная.
– Берите свои вещи и перебирайтесь ко мне, – услышала от гаишника и ошалела.
Однако.
– Как? Так рано? – я, вообще-то, женщина приличная, а мы только познакомились. Да так познакомились, что я прослушала, как его зовут.
– Так полвосьмого уже. Я так скоро на смену опоздаю, да и вы, явно не гулять.
– Давайте, девчонки, усаживайтесь, пока зовут, – Макс, похоже, вообще никуда не торопится.
– А вы куда едете? Далеко? – садиться в машину к чужому мужику на обозрении у всего двора как-то не комильфо.
– Далеко, Олеська, мне пристава не разрешают, сволочи, – Ленкин муж сплюнул себе под ноги и открыл дверь жене, – поэтому поедем на наш родной южный берег, отдохнём пару дней.
Всё ещё не отойдя от шока, я позволила усадить нас в машину, убеждая себя, что всё всё ещё хорошо. Что моя машина – обклеенная прокладками и обмазанная сырыми яйцами, с похабной помадной надписью на капоте – всё ещё не страшно. Это не конец света, просто я не успею сегодня проехать все точки по маршруту, что-то перенесу на завтра. Я сейчас всё придумаю.
Только нужно прогнать, как-то проглотить эту пакость – не то обиду, не то безысходность.
– Олеся, – я встрепенулась от звука собственного имени вкрадчивым мужским голосом: – вы же в этот садик ходите?
– В этот, конечно, в этот! – Настюша едва усидела на месте, пока мать вернётся в реал.
– Спасибо, до свидания.
Завела малышку в группу, почти перекрестясь, что воспитательница не вышла, не станет напоминать, что мы “забыли” оплатить платёжку.
