Одно сплошное «бы».
Нас прервал телефонный звонок, я пошла ответить. Звонила Лера, сказала, что они с девчонками проходят мимо и забегут к нам, если мы дома. Через пять минут они втроем уже раздевались в коридоре, после того как все мы обменялись объятиями и поцелуями.
– Откуда вы, красавицы? – спросила я у девочек.
– Из пааарка, – протянула Ксюшка и упала на меня, крепко обнимая мои ноги – выше она в свои три года еще, конечно, не доставала.
– Маму сегодня пораньше отпустили с работы, она забрала меня с шахмат, Ксюшу – из садика, и мы пошли в парк веселиться: мы бегали, качались на качелях, если сладкую вату и купили два шарика, – затараторила Люся (ей было уже восемь лет, поэтому болтать у нее уже очень хорошо получалось). – Смотри, тетя Гель.
Люся указала рукой на шарики, которые вплыли в квартиру вслед за ними. Два гелиевых шарика в форме бабочки и пчелы – я даже не заметила их. Сама Люся стояла возле присевшей на корточки Али и поглаживала ее косы.
– Здорово. Ваша мама, значит, тоже рано освободилась сегодня? – я с любопытством посмотрела на Леру.
– Да, у мамы свет на работе отключили, а без света отчет не отправишь, – Лера игриво улыбнулась и пожала плечами. Глядя на ее задорную улыбку и на кроссовки, в которые даже не знаю, где она успела переобуться после работы, я представила, как она сама поела на ходу мороженого в парке и побегала за дочками. Я двадцать лет знаю Леру, и мне отрадно наблюдать, что природа ее не меняется.
– Аля, пойдем, – Ксюша подбежала к Але и потянула ее в ее же комнату.
– О, пошли, Аля, покажешь, что у тебя новенького. Поиграем, а то мы ненадолго зашли, – подхватила Люся и оглянулась с просящими глазами на маму.
– Идите, идите, – Лера махнула рукой. – Гель, мы, правда, ненадолго. Пошли кофейку выпьем?
– Пойдем, пойдем.
Лера тяжело приземлилась на стул и облокотилась о стол. Держа рукой свою голову, с наспех собранными в хвост спутанными от бега волосами.
– Интересно, на кого я похожа? – вздохнула она.
– Ты похожа на себя, – засмеялась я. – Сейчас приведешь себя в порядок и будешь похожа на себя взрослую.
– О, – опять вздохнула она, – а мне правда иногда не верится. Тридцать три!
– Красивый возраст, – заметила я, наливая кофе.
– А у тебя?
– У меня?.. – задумалась я, – да мне уже все одно. Хоть тридцать три, хоть тридцать семь. Хоть сорок… – добавила я.
– Не говори так, – тряхнула головой Лера. – У тебя любимая работа, любимое хобби… дело, – нашлась она, как назвать мои выступления в спектаклях и на концертах. – Доченька – умница. А в личной жизни… Гель, ты, конечно, извини, но столько лет прошло. Я думаю, что Альберт, глядя на тебя, – Лера подняла глаза вверх, указывая на брата, – желает тебе счастья. И он бы точно был рад, если бы у тебя все сложилось. Давно уже.
Я прикрыла на секунду глаза от легкого стука в голове.
– Нет, Лер, дело не в этом. Я не смущаюсь перед Альбертом, мне не стыдно. Просто у меня не получается, я не могу. Все это так наигранно, неестественно, противно… Вот за что мне было бы действительно стыдно перед ним!
Это была моя первая и последняя попытка закрутить роман. Как вспомню – в дрожь бросает. Фу! Мы раз танцевали в ресторане, и то мне казалось, что руки у него слишком волосатые, то, что ладонь его на моей спине слишком влажная, и старалась отстраниться. А когда он попытался поцеловать меня, я и вовсе отпрыгнула, как малолетняя девчонка, стоило ему прикоснуться к моим губам. Очень скоро я сама прервала наши так называемые отношения и совсем оставила мысль найти кого- то. Это было свинством и по отношению к тому мужчине, и к любому, кто мог бы оказаться на его месте. Потому что дома я выключала свет, укутывалась покрепче одеялом, закрывала глаза и… на моей спине оказывалась теплая жилистая рука Альберта с огрубевшими пальцами, и я засыпала.
