Он поднял взгляд и замер. Над ним кружились странные силуэты – то ли птицы, то ли… летучие мыши? Они появились внезапно, возникнув из ниоткуда. Сет потряс головой, пытаясь прояснить сознание, но видение не исчезло. Их становилось всё больше, они описывали круги, снижаясь, как будто изучая новую жертву.
– Еще слишком рано для вас, кровососы, – прохрипел он, подняв револьвер. Но сил нажать на спусковой крючок не было. Рука дрожала, перед глазами всё плыло. – У нас с вами свидание не назначено.
Тени кружились, сгущались, словно формируя из темноты фигуру. Реальность дрожала, как мираж в полуденный зной. И вдруг в нескольких шагах от него на плоском камне возникла она – Сантанико Пандемониум.
Ослепительная, жестокая, прекрасная – в точности такая, как в ту ночь в "Крученные сиси". Её смуглая кожа мерцала в сумерках, словно покрытая тончайшим слоем золота. Изумрудно-зеленая чешуя змеи оплетала бедра, поднимаясь к груди, едва прикрытой струящимися темными волосами.
Её тело извивалось в гипнотическом танце, скользя между мирами, между жизнью и смертью. Змея в человеческой форме. Божество древнее времени. Золотые браслеты звенели на запястьях, черные волосы струились по обнаженным плечам, спадая до самой земли. Глаза – два бездонных колодца – смотрели прямо в душу Сета, словно видели каждый его грех и каждую тайну.
Она танцевала для него одного посреди бесконечной пустыни, и каждое движение обещало блаженство и гибель. Её руки вычерчивали в воздухе древние символы, бедра покачивались в такт музыке, слышимой только ей. Огненный закат обрамлял её силуэт, создавая иллюзию, будто она сама источает свет.
– Снова ты, – выдохнул Сет, не в силах отвести взгляд. – Пришла закончить то, что начала? Или просто полюбоваться, как я сдохну в пустыне?
Она не ответила, только изогнула губы в улыбке, обнажая острые клыки. В этой улыбке было что-то древнее и голодное, что-то, чего не мог постичь человеческий разум. Сет попытался подняться, но ноги не слушались, словно погрузились в зыбучий песок.
– Сет.
Голос – знакомый до боли – раздался справа. Низкий, с легкой хрипотцой, с теми интонациями, которые Сет узнал бы даже через тысячу лет. Он медленно повернул голову, уже зная, кого увидит.
– Ричи?
Его брат стоял рядом – в своем неизменном черном костюме с узким галстуком и очках в тонкой оправе, как будто и не было той кровавой ночи . Он выглядел точно так же, как в день их последнего дела – немного нервный, сосредоточенный, с этим странным огоньком в глазах, который всегда пугал Сета.
– Эй, братишка, – Ричи присел рядом с ним на корточки, сняв очки и протирая их краем пиджака, как делал всегда, когда нервничал. – Неважно выглядишь. Как будто прошел пешком через всю пустыню.
– Ты умер, – Сет потянулся к нему, но рука прошла сквозь призрачное тело, как через дым. – Я видел, как эти твари разорвали тебя на части.
– Технически, да, – кивнул Ричи, поправляя очки с тем педантичным жестом, который всегда раздражал Сета. – Но разве это имеет значение для нас, Сет? Братья Гекко всегда были вне правил. Закон, мораль, даже смерть – это для других, не для нас.
В его голосе звучала та же одержимость, которая когда-то толкала их на самые безумные авантюры. Сет рассмеялся, и этот смех отдался болью в пересохшем горле, превратившись в сухой кашель.
– Ты всегда был сумасшедшим, Ричи, – сказал он, когда смог говорить. – Самым умным психопатом, которого я знал.
