Взлетев по ступенькам, не оглядываясь, направилась в покои. А там —сразу в ванную комнату. Мне требовалась проточная вода. Только она смывает, унося с собой, излишки клокочущей во мне агонии смерти бедных животных. Да, я забрала их боль, страх, помогла уйти за грань легко. Но каждое использование силы давило на меня. Мне нужен якорь, как можно скорей. И я видела только один выход: договорной брак и ребёнок.
Стоя под тугими струями прохладной воды, я обдумывала это вариант. Значит, надо рассматривать претендентов иначе. Мне нужен хороший, мыслящий в политике и торговле помощник, но это очень скользкая тропа. Слишком хитрый муж мне не нужен, я должна ему доверять и должна быть уверена, что он действует в интересах страны.
В памяти пронеслись разговоры и поведение женихов. Гордей —сразу нет. Этот рыжий идиот, присыпанный жжённым сахаром, первый кандидат на вылет. Восточный принц показался мне разумным, но и хитрым. Хм… Наверное, стоит к нему присмотреться повнимательней.
Вода, как всегда, успокоила, унося с собой боли и печали. Странно конечно, но именно вода дарила мне покой и умиротворение, будто она понимала меня и помогала, забирая все плохое себе. В детстве мне всегда хотелось, чтобы у меня проснулась стихийная магия, и именно воды. Но детские мечты остаются мечтами, светлыми и наивными.
Торжественный приём! Вот о чем стоило подумать. Это будет первая встреча с женихами. Точнее, первая официальная, где они увидят меня такой, какой я захочу им показаться. Озорное настроение очень неожиданно подкинуло несколько идей. Первую из которых я решила опробовать. Но результат меня не порадовал.
Нежно-розовое пышное платье на смуглой загорелой коже смотрелось ужасно. Я смотрелась в нем словно погруженная в воздушное пирожное со взбитыми сливками и нежным кремом, от собственного отражения заныли зубы и захотелось выпить воды. Как от чрезмерной сладости. Всё-таки мода с материка была странной. Возможно, этот наряд на бледной коже смотрелся бы лучше. Но на мне, боже упаси, в таком показаться. Попробовала представить в платье рыжего Гордея с его белой кожей и россыпью маленьких капелек карамели. Фантазия всегда была у меня безумной и неуёмней, дурной, как говорили подруги, и от нарисованной в воображении картинки удержаться от смеха не получилось.
На длинном парне платье висело, как на вешалке, неприлично провисая на плоской груди так, что были заметны небольшие ореолы сосков. В моем воображении они были такого же карамельного цвета. Корсет же был затянут так, что парень не мог дышать. Вздымалась только верхняя волосатая часть груди, ещё неприличнее выставляя все на показ. Пышная юбка для парня была коротка, и открывала худые, с рыжими волосками ноги, почему-то обутые в мягкие тапочки, такие же розовые, пушистые, расшитые блестящими пайетками, с глазками и ушками. Какого зверька они имитировали, я не поняла. Но общая картинка убивала наповал, и я согнулась от смеха пополам.
Вот такой, нервно хихикающей и путающейся в куче розовой ткани, меня и нашли мои тени. Девчонки уже были собраны и готовы к приёму. Ну, а как иначе, они же мои фрейлины.
— Пэтти, ты чего ещё не одета? — всплеснула руками Рат.
— Только не говори, что ты решила пойти в этом ужасе, — выпучила глаза Лат, помогая мне выбраться из вороха ткани.
— Решила примерить заморские наряды и предстать перед женихами молодой, наивной дурёхой, — наконец-то с меня сдёрнули этот розовый ужас.
