Горано-старший служил в армии и того же ждал от сына, да не просто ждал – знал, что тот должен превзойти его, поэтому с ранних лет взялся за воспитание по-своему. Грей хотел того же, но мечты обоих изменил Алеонте.
Умер дед, и отец, взяв мальчика, отправился на юг, чтобы решить вопрос с клочком земли, доставшимся в наследство. Не прошло и недели, как отец погиб по ошибке мага-юнца, слишком верившего в свои силы. Так Грей остался один в чужом городе. Мать умерла десяток лет назад, собственным жильем семья не обзавелась – возвращаться было незачем. У парня осталось небольшое наследство деда да мечта отца – через пару лет он смог воспользоваться деньгами и оплатить обучение в полицейской школе Алеонте.
Сейчас, спустя года, Грею казалось, что он сам искренне хотел поступить, но червоточина сомнения говорила, что не нужны ему ни армия, ни полиция – то был выбор отца. И он же до сих пор заставлял не спать и загнанной лошадью бегать по городу, пока дело не будет закончено.
– Сегодня уйду пораньше, – пообещал Грей, потянувшись к чистым листам. Он вспомнил, что уже почти неделю не писал Мерсаде – накопилось много всего, что хотелось рассказать. Во время письма к нему часто приходили новые мысли – он будто разговаривал с девушкой как раньше, когда они работали вместе и помогали друг другу.
– Не уйдешь, ты же лошадь-тяжеловоз, такие всегда тащат груз. Парень, который в тринадцать остается один, но с деньгами и не становится ни преступником, ни развратником, а затем служит городу – ты что, святой?
– Только не говори это псам Эйна, – быстро улыбнувшись, Грей склонился над листом.
Пришли двое других инспекторов, и Ремир вцепился уже в них, засыпав разговорами и шутками, а те отвечали грубоватыми ухмылками.
Слова лились так естественно – в жизни Грей говорил меньше, чем писал. Буквы выходили прямые и четкие, почти как напечатанные, но правый край строки постоянно уходил вверх. Мерсада писала еще менее красиво – буквы разлетались как птицы и были написаны легко-легко, под стать ее непоседливому характеру. Она никогда не могла усидеть на месте. Грей хотел думать, что именно из-за этого она не отвечает на его письма, но причина была в другом.
Рука наполовину вывела строку про школу Ордена жизни и замерла над листом. Отложив письмо, Грей снова посмотрел на карту, на маленькую точку рядом с набережной.
Раона Кавадо выгнали из школы восемь лет назад – не столь большой срок для учителей. Многие из них помнили смуглого черноволосого мальчика-аристократа, чья семья принадлежала к первым беглецам Алеонте. Однако учителя не скрывали своего презрения к людям короля, и даже несмотря на обязанность отвечать на вопросы полиции, не поговорили с Греем – процедили несколько слов. Он имел право вызвать их в башню, но думал, что разговорят их только инструменты, которые полицейские достают для молчунов – этого не хотелось.
А если поговорить с тем, кто не принадлежит церкви Эйна или держит обиду? Такие должны быть среди слуг. Между тем они могли знать больше учителей, ведь у учеников была жизнь вне магии, уроков и служб. Каждый слуга своим долгом считал знать о хозяине всю подноготную, вряд ли в школе существовал другой порядок. Что дети, что взрослые – слуги стремились знать про каждого.
Итак. Нужен список тех, кто работал в школе восемь лет назад: воспитателей, садовников, поваров, да хоть посудомоек! В решении головоломки ключевой обычно становилась самая крошечная деталь. Это было как найти кончик нитки на катушке – нащупаешь, и сразу потянется весь клубок. Девять лет службы научили находить его даже в целом ворохе.
