Бегом на место происшествия, а там моя девочка в унитаз провалилась. Попа маленькая, а унитаз большой. Сидит ногами кверху, глазёнки испуганные на меня таращит.
Это трэш…
6. Глава 6. Не говори гоп, пока в полёте. Акт второй
Поход в кафе отменился сам собой. После «провала» Аню пришлось купать. И Яне, конечно, тоже срочно захотелось в ванну. Набрал им воды, закинул бутылочки с шампунями — веселитесь, доченьки. Правда, после их веселья я полчаса воду с пола в ванной черпал. О том, что сам мокрый от макушки до пяток, вообще молчу.
Короче, пиццу заказал. Теперь Аня и Яна сидят в кухне за столом, укутанные в наши с Никой старые банные халаты, и с удовольствием поглощают пиццу под мультики на ноутбуке. А у меня ощущение, что я за два часа пять вагонов с углём раскидал. Я на работе так не устаю за целый день!
Доползаю до дивана в зале и падаю почти ничком. Полежу, пока дочки кушают. А потом поделки…
Открываю глаза и понимаю, что задремал. Мультиков почему-то больше не слышно. И вообще в квартире подозрительно тихо. Подрываюсь с дивана, бегу искать девочек. Нахожу. Но радоваться нечему.
Эти две птички-невелички нашли где-то зелёнку и ватные палочки! Хана!
Зелёнка у них на лицах. Все руки в зелёнке. Зелёнка на линолеуме и фасаде кухонного уголка. На шторах зелёнка. Зелёнка, зелёнка, зелёнка…
— Вы чего натворили?! — кричу в ужасе.
От моего ора у Яны дрожит подбородок, а из глаз катятся слёзы. Аня зеркалит эмоции сестры.
— Мы-ы поделку хотели сдела-ать! — ревёт Яна.
— Весна зелёна-я-я! — подвывает Аня.
У меня фобия — не могу, когда женщины плачут! Детей женского пола это тоже касается.
Чёрт, что я за отец такой?! Оставил близняшек без присмотра, а потом ещё и наорал на них. Это просто две маленькие девочки. Мои дочки.
— Ну, тихо-тихо, мелочь, — сгребаю близняшек в охапку. — Ничего страшного, мы всё отмоем.
Снова ванная, снова мыться. Только зелёнка ни фига с кожи не отмывается. Въелась, зараза, намертво. Я и сам, блин, зелёный теперь. Лучше бы они йод нашли, честное слово!
После часа купания становится окончательно понятно, что эту дрянь с близняшек я не ототру. Через полчаса надо везти девочек маме. Ника меня убьёт.
Выдал дочерям свой блокнот и по шариковой ручке, а сам уселся на диван. Сижу смотрю, как девочки рисуют и так на душе тоскливо. Два зелёных человечка. Со мной — три. Пойдут Яна и Аня завтра в садик расписные, а я на работу.
Проблема в том, что раньше я вот так с девчонками никогда не оставался. У меня всегда был чёткий план от котёны: что, во сколько и как я должен сделать. Если дела шли не по плану, я сразу набирал Нику, и она говорила, как всё исправить. Походу права была моя жена — без неё я с дочками ни в жизнь не вывезу.
Доказал, блин, что я самостоятельная папаединица.
Звонок в дверь. Плетусь открывать. Но, посмотрев в глазок, понимаю, что не хочу это делать. Ника приехала. Видимо, не выдержало материнское сердце — решила сама девочек забрать. Или почуяла неладное.
Но открыть дверь приходится.
— Привет, — здороваюсь с котёной.
— Почему так долго не открывал? — стягивает с ног кроссовки и поглядывает на меня недобро. — Что-то случилось?
— Не-е, — мотаю головой. — Случилось, — киваю.
— Так «не-е» или «случилось»? — жена смотрит на меня растеряно.
— Сама посмотри, — вздыхаю и киваю на дверной проём зала.
Ника проходит в комнату и, сделав несколько шагов, замирает.
