Выяснив по карте, где находится кабинет господина ректора, я смело иду туда.
Точнее, поначалу иду смело, но постепенно мой шаг замедляется, укорачивается, а под конец останавливается и вовсе, не дав мне дойти каких-то десяти метров.
Я решаю перевести дыхание, посидеть на одной из этих лавочек и все обдумать. Потому что все больше и больше мне кажется, что я виду себя как та дамочка, которая бежала за кем-то три квартала, чтобы сказать ему, как он ей безразличен.
Я должна перестать поддаваться на его чары! Обязана! Ведь я же знаю, отлично знаю, с кем имею дело! И должна помнить, что означает его «люблю»!
– Ничего… – мотаю головой, отвечая самой себе. – Совершенно ничего…
– Лилия Владимировна? – зовет меня неуверенный женский голос, и я вздергиваю голову, глядя на ту, кого я еще недавно хотела убедить в том, что я ей не соперница. Я в принципе и теперь хотела бы… но что-то останавливает.
– Да, – вместо этого киваю. – Слушаю вас.
– Я бы хотела… поговорить с вами наедине, – Алла явно нервничает, смущается и не знает, с какого места начать.
Мне почему-то это импонирует. Но я не понимаю, что именно не устраивает ее в разговоре здесь. Вроде, как и нет никого рядом. Мало того, она явно старается не подходить ближе, стоя в проходе коридора, уводящего в стороны лифтов.
– Пойдемте в сквер? – предлагаю я.
Возможно, она боится, что наткнется на ректора и не хочет, чтобы он знал, что мы общались. Разговор ведь явно о нем будет идти.
– Да, можно и просто сюда…
Она машет рукой в сторону все тех же лифтов, за которыми, как я знаю, расположена пожарная лестница. Пожимаю плечами. Вряд ли она наняла бригаду, которая сейчас похитит меня и вывезет из вуза, густо «населенного» студентами.
Отбросив глупые опасения, я иду следом за ней и выхожу на бетонированную площадку лестницы, где все голоса звучат гулко и загадочно.
– Слушаю вас, – повторяю.
Она понуривается и тяжко вздыхает, явно вынашивая какое-то решение.
– Понимаете, Лиля… Это ведь нормально, если я буду звать вас Лиля?
– Нет проблем, – пожимаю плечами. Она старше меня лет на десять, но теперешняя я чувствую себя старше своего возраста и вполне могу позволить себе общаться с такой же взрослой женщиной по имени. Даже если она доцент.
– Так вот, – она кивает, явно подбадривая себя. – Я знаю, что Саша… Александр Борисович испытывает к вам… определенные чувства, и даже знаю почему.
Я хмурюсь – с одной стороны, какое ее собачье дело, а с другой – сказанное таким образом, выходит, что ректор интересуется мной только потому, что я родила от него ребенка.
– Извините, я не хотела вас обидеть… – видя, что я готова уйти, заторопилась она. – В общем, дело тут вот в чем… Я получила приглашение в другой университет… далеко отсюда… и хотела бы уйти туда работать, пусть и на менее перспективную должность. И, разумеется, пропасть с радара у Зорина, потому что… – она судорожно выдохнула, – потому что он будет считать себя виноватым в крушении моей карьеры и… будет уговаривать остаться… в качестве коллеги и ассистента. А я… понимаете… я не хочу… поддаваться.
Она не стала вдаваться в подробности, отчего именно она не хочет, но мне было и так понятно. Я бы тоже не захотела остаться на вторых ролях и тоже бежала бы от уговоров, тем более зная как Зорин умеет уговаривать. В принципе, достаточно благородно – вот так вот уходить, с гордо поднятой головой.
