В конечном счете, я хотела бы верить в то, что моим первым стал достойный человек.
Именно поэтому я оставила себе его портрет.
Он забрал у меня нечто очень особенное. Я тоже имею право на то, чтобы оставить часть его жизни у себя.
Последний раз вглядываюсь в мужественное, волевое лицо на фото и прячу пластиковую карту в карман.
4. Глава 4
По дороге мысли о Старском прямо-таки сжигают. И я пытаюсь вспомнить, о чем говорит мне название его компании. В голове крутятся обрывки воспоминаний: мы проходили подобное. В сентябре была какая-то скучная лекция во время которой я ловила взгляды Коробкова и пыталась сделать вид, что не замечаю его.
И тут меня как кипятком окатывает.
Это же та самая передовая компания, которая занимается генной инженерией! Огромные капиталы. По слухам, будущее медицины и надежда человечества: мы научимся исправлять то, что сломалось в организме прямо на уровне ДНК.
А Антон Старский - вдохновитель вот этого всего. Удивительный ум, революционные идеи. Он - практически надежда человечества. Эксцентричный гений с репутацией миллиардера, филантропа, плейбоя - ну почти как у Марвелл, только Старский не афиширует свою личную жизнь. Это неудивительно, если учесть то, что он покупает девственность в свободное от работы время.
Сползаю вниз по сиденью, понимая, что Антон не врал. Вообще ни в одной фразе, ни в одном слове.
У Старского столько денег, что он способен не только меня, но и этот клуб с потрохами купить. Десять таких клубов!
А я чуть не украла его документы!
Вот теперь становится по-настоящему нехорошо.
- Приехали! - сообщает таксист.
И я понимаю, что практически лежу на сиденьи, сползла так, что голова теперь вровень с окном.
- Д-да… - хватаюсь за ручку.
Черт меня дернул связаться с Коробковым! А потом и с этим Антоном Старским!
На улице по щекам бьет холод, пробирается под одежду. Мне разом становится пусто, одиноко и страшно. Я никогда еще не имела дела с такими сильными людьми. И я не знаю, чего от него ждать.
Если он поигрался, выбросил как одноразовую вещь… А если…
Я даже думать о таком не желаю. Что будет, если Старский счел, что я за ним шпионила например?
Растираю заледеневшие руки, и чувство такое словно мне сейчас и внутри тоже не хватает тепла.
Все-таки я была неправа. После первой ночи хочется проснуться в объятиях любимого.
А я сейчас тут. На холоде. Одна.
Эта ночь останется в воспоминаниях, но не как праздник, в ней будет и нотка горечи, которую я испытываю прямо сейчас.
Поднимаю голову от мощенной тропинки, ведущей к нашему дому, и вижу, как в окне папиного кабинета гаснет свет.
Он ждал меня до утра! Мы плохо ладим, поэтому отец тщательно прячет свою заботу.
Но это именно то, чего мне так не хватает сейчас.
Прибавляю шаг и распахиваю дверь в прихожую как раз вовремя, чтобы успеть застать отца на лестнице.
Вид у папы немного встревоженный и усталый. Он поправляет очки на носу. Улыбается той самой мягкой улыбкой, которую я обожала, когда была совсем еще девочкой.
Хотя он вроде бы должен злиться. Я сбежала на день рождения Коробкова и не отвечала на звонки.
И я считала, что была права. Год назад, перед тем как мама попала в аварию и умерла, он все ей высказал. Очень громко. Так, что я узнала: брак моих родителей был по расчету. Он так и не смог ее полюбить, хотя мама, я знаю, обожала супруга.
- Кристина? - его голос чуть удивленный, мягкий.
