Вздрагиваю, когда он касается своим коленом моего бедра. И ничего больше.
Сжимаю подлокотник и отворачиваюсь к окну.
Вынуждена признать, Григорий Викторович понимает в соблазнении.
Быть может, не стоило давать ему понять, что я к нему неровно дышу? Не нужно было отвечать на поцелуи? Потому что сейчас я чувствую себя совсем беззащитной перед этим провокатором. Неопытной и глупой. Тавицкий ведь меня раскусит и проглотит. Получит то, что нужно и выбросит…
Такси тормозит около ярко подсвеченного, отделанного тёмным, фасада ресторана.
Григорий Викторович выходит первым и распахивает передо мной дверь автомобиля. Протягивает раскрытую ладонь и я впервые в жизни чувствую себя настоящей женщиной.
“Вот так ты, наверное, и вел себя с Ольгой”, - краска приливает к щекам. А вместе с ней ревность стучит по мозгам, как колокол.
- Папань, а мне ты не оказываешь жесты внимания, - наружу выбирается Кристина и косится на нас.
Тавицкий хмыкает.
- Мне показалось, что ты очень обижена.
- То есть, перемирие это только для Евы, да?
Боюсь, что это не совсем перемирие. Уступка.
Смотрю отцу Крис в спину. Он подхватывает локоть дочери и ведет ее в заведение, из которого доносится приятная фоновая музыка. Выглядит ну очень респектабельно.
Ты так сильно хочешь моего тела или все-таки чего-то большего, а?
В фойе Тавицкий помогает мне снять куртку. Сегодня он джентльмен и меня это завораживает. Не могу сказать, что я об этом не мечтала.
Кристинка мешкает в дверях, а мы вдвоем с Григорием Викторовичем проходим в зал. Нас сажают друг напротив друга. Почти как на свидании.
Мне становится тесно дышать. Дух захватывает от его близости.
Подошедший официант явно не в курсе, что мы не пара, а всего лишь тандем из подруги дочери и ее отца. Крутится и так и эдак, рассчитывая на чаевые от явно богатого и респектабельного мужчины.
Тавицкий заказывает вино.
Вскоре официант ставит между нами запотевшую бутылку и разливает рубиновую жидкость по бокалам.
Ева, ты не должна так просто ему сдаваться! Для самого известного гинеколога Москвы этот вечер - лишь небольшое списание с его банковской карты.
- Нравится? - вздрагиваю от того, что мы встречаемся коленями под столом.
Сейчас Григорий Викторович играет нечестно: он визуализировал то, о чем я мечтала.
Проглатываю жидкость, обжигающую горло. Еще немного выпивки - а он ведь неспроста задумал поход по барам - и я потеряю над собой контроль. Тавицкий об этом, наверняка, догадывается.
Сердце стучит так, как будто пародирует барабан на параде.
“Не дай ему так просто взять над собой верх, Ева.”
Облизываю губы, съедая остатки бесцветного блеска, нанесенного сегодня впопыхах на заправке. Намеренно тяну с ответом и вижу, как его глаза темнеют.
Он хочет меня и очень сильно.
- Спасибо за подарок, - касаюсь ложбинки между грудей. - Но вы ведь не думаете, что этого достаточно, чтобы я поверила вам?
Тавицкий хмурит брови, оттягивает ворот рубашки.
- Короче вот мой ответ, папочка! - между нами вдруг возникает Кристина.
Бутылку вина она проливает прямо отцу на брюки и глупо хмыкает.
Теряю дар речи. Григорий Викторович поднимает голову. Я вижу как его губы дрожат от едва сдерживаемой злости.
- Ты что… - шипит.
- То же что и ты! - заявляет Крис. - Тебе одному что ли можно херню творить?!
Готова поклясться, эта выходка кажется ей крайне остроумной.
- Нет, ты, блин, правда думал, что я так и буду сидеть на цепи?! Терпеть твой концлагерь и попытки управлять моей жизнью?!
