Зарывшись лицом в ладони, я пыталась отдышаться. Не о таком браке я мечтала! С погоней и перестрелками…
— Этот старый хрыч может что-то заподозрить! — фыркнул Островский, а потом произошло сразу два события. Первое — Ричардсон все-таки распахнул дверь. Второе — Леша поднял меня над землей и жадно вдавил в стену весом своего тела. Пока загребущие руки впились в попку, губы принялись терзать мои — на удивление податливые. Я просто не успела сориентироваться и дать отпор! Гости так и замерли на пороге, наблюдая картину прелюдии. Мой «муж» вдруг невинно повернулся к Робу и усмехнулся хитрой кошачьей улыбкой: — Просим прощения! У нас с женой сейчас будто второй медовый месяц…
— Не люблю, когда в моем доме нарушают покой, — выгнув голову в бок, Ричардсон чеканил каждое слово медленно, давая каждой фиброй души почувствовать подтекст.
Ксения, застывшая за спиной мужа, испуганно сжалась. Даже стушевалась. Энергетика у этого Роба была неприятная. От таких людей хочется бежать без оглядки. И почему я раньше этого не замечала?!
— Любовь — дело такое… Непредсказуемое, — казалось, только Островский бесстрашный. Сжал мои щечки нежно и улыбнулся так, будто и правда любил меня до одури. А я, несмотря на все новости, уши развесила и поплыла… — Правда, дорогая?
— Правда… — прошептала на автомате, не в силах сдержать улыбку.
Ручку поцелует, волос за ухо заправит, на платье воланы разравняет… И, все же, Островский мог быть милым и заботливым, когда хотел. Точнее, когда этого требовало дело… Настолько хорошо играл свою роль, что в моменте я забывала, что это не мой муж, а чужой мужчина.
— Ладно, — сквозь зубы выжал Роб. Окинул нас недовольным взглядом, а потом вышел из уборной. — Идемте за стол.
Остаток вечера я пыталась казаться довольной молодой мамой. Будто моя жизнь не превратилась в хаос. И даже в машине, по пути домой, помалкивала. Только потому, что не хотела пугать Снежку.
Но когда все разбрелись по своим комнатам, прихватив Анечку на руки, я нагло ворвалась в спальню «мужа». Ничего, переживет. Будто я черных боксеров никогда не видела…
— Где информация, дорогой? — съязвила я, окидывая личные покои Островского быстрым взглядом. Не покидала мысль: а была ли тут Ксения? Если была, почему становилось неприятно на душе.
— Как и обещал… Дорогая, — вполне себе не смущаясь полуголого тела после душа, мужчина спокойно достал толстую черную папку из сейфа и протянул мне. — Здесь все. И, Женя?..
С ошалевшими глазами и колотящимся сердцем я разглядывала устрашающую на вид папку. Ладонь мужчины упала мне на колено. Я вздрогнула и повернулась к нему испуганно?
— А?
— Я делюсь с тобой самым ценным, — тихо прошептал Островский. Подцепив мой подбородок, он словно пытался до меня достучаться. — Никто не знает так много деталей.
— Даже Ксения? — я скептически выгнула бровь. Неужели любовнице не рассказал?!
— Даже она, — сведя брови на переносице, мужчина резко отвернулся.
Странно все это… Получается, не так уж Леша своей даме и доверяет? Не такие уж они и надежные напарники?
— Я очень хочу почитать, но Анечке надо подгузник поменять, покормить, убаюкать… — бросив усталый взгляд на часы, я поджала губу. Папка была так рядом, но так далеко!
Внезапно Островский протянул руки:
— А я все сделаю сам! Давай мне ребенка и вникай.
Стоило бы отказать, но… Даже отец Ани — Андрей — никогда дочь не кормил с бутылочки. Что уж говорить про замену памперса! А мне, как обычной девушке, хотелось хоть раз посмотреть, как с этой задачей справится мужчина. Тем более, Островский заслужил встряски.
