Нервно рассмеявшись, я поняла, что схожу с ума. Полученная информация в голове не укладывалась!
— То есть, ты собрался обвести вокруг пальца мафиози, а потом спокойно смотреть, как меня и мою дочь расчленяют?! — отвесив муженьку мощную пощечину, я резко вскочила на ноги. Не хотелось сидеть на коленях, а тем более успокаивать этого человека. — Ты еще больший говнюк, чем мой муженек Андрей! Он меня из моей же квартиры выгнал, а ты готов убить собственными руками!
— Женя, я все сделаю так, что никто не пострадает! И изначально так собирался. Думал, найду простую неприхотливую девушку, дам ей денег и все. А тут ты и… — говорил он, а на самом интересном месте оборвался и посмотрел на меня удивленно, сведя брови на переносице. — Что значит «выгнал из моей же квартиры»?!
— Это. Не. Твое. Дело, — раздраженно наступив тонким каблучком на ногу Островского, я заставила того скрючиться от боли. — Мы с дочерью сейчас же уходим. Разбирайся сам!
Бежать! Бежать сломя голову из этого жуткого триллера! Не дай бог, слова Алексея не бред сумасшедшего, а реальность. Тогда Роб Ричардсон и правда страшный человек. И мы с Анечкой станем первой мишенью. Слабым местом. Старик ведь не знает, что я ему не жена, а «клуша безродная», а дочь — «выродок»!
— Нет! — нагнав меня у двери, Островский вжал в стену, не давая двинуться с места. — Не пущу никуда. Поняла меня?
В глазах мужчины капилляры полопались, заполняя собой белок. Жуткое зрелище! А ведь Островский и так достаточно ужаса наводил своим внешним видом. Густые сведенные на переносице брови, сжатые губы, острые черты лица, вставшие колом волосы на голове… Природа постаралась. Создала чудовище.
— Ну, попробуй! Я буду кричать вовсю, понятно?! — прочистив горло, я тут же заорала так громко, как только могла: — ПОМОГИТЕ! УБИВАЮТ!!
— Женя, уже поздно что-то менять. Я сейчас это понял, — шепнул мне на ухо этот псих, затыкая рот белым платочком. — Роб уже знает тебя. Следит за каждым шагом. Тебе и Анечке безопаснее жить со мной, пока все не кончится.
Я вырывалась со всей силы, пыталась сбежать. Даже пару раз укусила муженька, а потом… Замерла. Если Островский не врет, то дело говорит. Поздно пить Боржоми, когда почки отказали. Я уйду, а меня в переулке с Анечкой встретят «добрые» люди и начнут пазл муженьку присылать.
Затихнув, я раздраженно процедила:
— Ты заврался, Леша. Мне теперь нужны доказательства. Если Роб и правда такой урод, как ты говоришь, то я рассмотрю твое предложение.
Островский вдруг улыбнулся, облегченно вдохнув:
— Отлично! Ты не переживай. Я обо всех позабочусь.
Воспользовавшись заминкой, я резко выпуталась из хватки и снова зарядила пощечину мужчине. Уж слишком руки чесались! За все то «хорошее», что он привнес в нашу с Анечкой жизнь. Младенца ведь хлебом не корми, дай побегать от психов и маньяков!
— Я такая спокойная только ради Ани и ее безопасности! — предупредила я Островского, пока он старательно разминал челюсть. — Но впредь мы не друзья, понятно? И хорошего отношения не жди. Пальцем меня тронешь? Откушу руку по локоть. Аню на руки возьмешь? Пинай на себя!
Мой недо-муж уже собрался что-то сказать, как в дверь начал кто-то активно ломиться.
6. Глава 6
— Женечка, солнышко, — приторно-сладкий голосок Ксении теперь звучал для меня фальшиво, — все хорошо?
— Мы переживаем, — грозно произнес ее муж Роб и снова начал выбивать дверь. — Что там происходит?!
