— Ничего, Женя. Ни-че-го! — говорил он, но зачем-то приближался. — Я не причиню тебе вреда. Обещаю.
— Тогда дай мне уйти прямо сейчас, — бросив взгляд на дверь, я мечтала оказаться рядом со Снежкой и Анечкой. Убраться прочь из мира грязных денег! — Умоляю!
— Нет, прости, — Леша виновато пожал плечами. — Тут все сложно. Ты можешь разрушить дело, над которым я работал много лет.
Честно говоря, Островский мне очень нравился… До того момента, как я застала его с Ксенией за обсуждением жутких планов! Сейчас же не особо хотелось слышать его мотивы. Но, вспомнив психологию, поняла, что мой единственный способ справиться с психом — стать ему другом. Так что сжав зубы, я заставила себя выдавить:
— Расскажи?
Островский немного поразмышлял. Видимо, решил, что тянуть больше некуда и, плюхнувшись прямо на пол, начал свой рассказ. Путанный, без особых деталей, но впервые честный и без утаиваний.
Речь шла об его отце, который много лет назад придумал лекарственный препарат, излечивающий рак мочеполовой системы. Можно было представить, какие деньги сулили семье Островских. Роб Ричардсон предложил свою финансовую помощь для реализации плана. Отец Леши согласился. Только вот Роб вывернул все так, мол это именно он придумал препарат. И якобы Островский не имел к этому никакого отношения.
— А потом мои родители погибли при странных обстоятельствах, — хмыкнул мужчина, сжимая зубы до хруста. Размахнулся и врезал кулаком в стену. Я вздрогнула, когда по кафелю потекла струйка красной жидкости. — Они поехали в гости к Робу на деловой разговор и... Якобы утонули в бассейне. И Ричардсон не при делах.
Присев рядом с лже-мужем, я аккуратно погладила его по спине. Вдруг Островский перехватил мою руку и затащил к себе на колени. Прижал к себе так тесно, что я вздохнуть не могла. И носом зарылся в волосы.
— Мне очень-очень жаль, — прошептала я, не решаясь на бунт. Все-таки ситуация шаткая, как бы не прибили под шумок. — Но… При чем тут я и моя дочь?
— Много лет я работал над тем, чтобы вернуть то, что принадлежит отцу. Дело не в деньгах, дело в справедливости и честном имени, — мужская рука мягко скользнула по моей спине. Потом еще раз и еще… Кажется, это успокаивало Островского. А я замерла, дышать боялась. — Жаль тебе, говоришь? Верю. Ты хорошая.
— Хорошая — не хорошая, а ты меня готов пустить в расход, — фыркнула я, снова ощущая, что начинаю плакать. Не за себя, за дочь. Не хотелось, чтобы она прошла через все прелести детского дома, как я.
— Женя, я тебе еще раз повторяю: тебе ничего не грозит и никогда не грозило. Веришь мне? — мужчина повернул мое лицо к себе насильно. Заставил посмотреть ему в глаза. Я вдруг поняла, что мы слишком близко друг от друга. Пару сантиметров и…
— Не верю, — хрипло прошептала, все же отворачиваясь. — Мало информации.
Грубо выдохнув клуб горячего воздуха, Островский импульсивно заговорил:
— Что рассказывать? Ксению я встретил много лет назад. Она в курсе положения вещей. Ее идеей было выйти за Роба Ричардсона, чтобы быть поближе к врагу. Она его навела на сотрудничество со мной. У них ничего нет в постели, понимаешь? Он уже не может.
— Ну да, ну да… — я почесала затылок, удивляясь наивности Островского. Допустим, ребенок не считается. Но то, как Роб касается жену, как целует… То, что у «молодых» все в порядке в постели — факт.
— Этот Роб — только с виду добрый старик. А так — тот еще мафиози. Перед сотрудничеством он должен знать, что у бизнес-партнёра есть семья. И если что-то идет не так — он кошмарит эту семью. Вплоть до похищения, отрезанных пальцев и выкупа, — ошарашил меня «муж». При этом успокаивающе поглаживая. Мол, не переживай! Тебе всего пару пальцев отрежут и ногу… Напомни, какая у тебя не любимая?
