Из уст Леры «бутылочка коньяка» прозвучало очень заманчиво. Не то чтобы я была за спаивание свидетелей или распивание спиртных напитков в рабочее время, просто считаю, что бутылочка коньяка или что-то типа того во многом облегчает общение. Так что в ответ на предложение девушки я утвердительно кивнула.
– Если только по одной.
Уже через несколько секунд на стол была водружена бутылка, распитая только на одну четверть, и стояли две рюмки, а сама хозяйка сидела напротив меня, поражая чудесным превращением из злобной грымзы в саму мисс «гостеприимность и радушие». С чего бы это? И я даже хотела спросить об этом вслух, но потом решила, что испортить отношения с Лерой я всегда успею, и потому задала вопрос, имеющий непосредственное отношение к моему расследованию:
– Юля, что же, совсем ничего не рассказывала вам о своем последнем любовнике? – спросила я, следя взглядом за тем, как темная бордовая жидкость наполняет сначала одну, а затем другую рюмку.
Вместо ответа Лера подняла указательный палец вверх, очевидно, призывая меня тем самым к тишине и порядку, и взялась за рюмку.
Мне ничего не оставалось, кроме как продублировать ее движение.
Я ожидала тоста типа «за тех, кого с нами нет» и уже настроилась на лирический лад, но Лера произнесла другое:
– За знакомство.
Не думаю, чтобы Лера была слишком рада встрече со мной, но мы все же выпили за знакомство.
Я чуть-чуть пригубила коньяк, а Лера залпом опрокинула рюмку.
– Знаешь, что я тебе скажу…
Спиртное действительно облегчает общение даже малознакомых и малосимпатичных друг другу людей. И уже после первой рюмки мы, не сговариваясь, перешли на «ты».
– Я почти уверена в том, что это он грохнул Юльку, – почему-то шепотом сказала Лера, хотя мы в квартире были одни и подслушать все равно никто не мог.
– Кто он? – на всякий случай уточнила я.
– Ну, он, – Лера сделала большие глаза. – Ее последний любовник. Понимаешь? Больше некому.
– А ему зачем? С таким же успехом можно сказать, что ее убил первый из любовников или пятый.
– Нет. Ты не понимаешь, – замахала руками Лера и налила еще по рюмкам, очевидно, считая, что это поспособствует улучшению взаимопонимания.
Мы молча чокнулись и выпили.
– Юлька в плане мужиков была такая… – Лера попыталась жестами изобразить, какой именно была Юля. – Короче, она ни с кем не встречалась больше двух раз и потом ни с кем из них вообще нигде не пересекалась. Понимаешь?
Я кивнула.
– Значит, Юля знакомилась исключительно с приезжими?
– Ну да! Теперь понимаешь, что больше никто не мог ее убить? Все эти мужики были единственной Юлькиной слабостью, а кроме них она общалась только с мужем, ну и со мной.
– А другие подруги?..
– Я была ее лучшей подругой, – пресекла все мои возражения Лера.
– Ясно, – протянула я. – Скажи, а где она обычно знакомилась с ними?
– Ну, ты загнула, – хмыкнула Лера. – Откуда же мне знать, где Юлька мужиков цепляла?
Слово «цепляла» из уст лучшей подруги прозвучало более чем цинично, но я не стала акцентировать на этом внимание.
– Ну хоть что-нибудь она успела рассказать о своем последнем любовнике?
– Ни-че-го. Вообще ничего. Только за два дня до своей смерти забежала ко мне и объявила, что у нее теперь «новый», – Юлька всегда так говорила.
– Ясно, – опечалилась я и, посмотрев на остатки коньяка в бутылке, решила, что пора уезжать, – ничего нового мне здесь больше не скажут.
– Думаю, мне пора. Еще масса работы.
