Алекс посмотрел на смартфон и почувствовал удары пульса в голове, ком в горле. Глубоко вздохнул, выдохнул. Огляделся на оборванные обои съемной квартиры и старую мебель. Сильный порыв ветра распахнул не закрытую дверь балкона, едва не разбив стекло.
– Я сейчас, – сказал Алекс и начал собирать туристическое снаряжение.
Координаты, которые указал Андроник, были Алексу знакомы с походов школьных лет. Окский заповедник, река Пра, болота между Деулино и Брыкиным бором. Закачав свежие спутниковые снимки в карты навигатора, приблизив снимки, Алекс увидел крышу дома среди зелени макушек деревьев.
* * *
Менее чем через пятнадцать минут Алекс шел по улице с набитым рюкзаком за спиной и тяжелой герметичной сумкой в руке. Через два часа на обочине трассы поймал попутку до Рязани.
Полпути грузный небритый водитель Газели интересовался туристическим снаряжением:
– А сколько стоит? Да ты что? Так дорого…
Ему было непонятно – для чего люди с рюкзаками идут в лес, в горы. Сойдясь на том, что активные туристы с жиру бесятся, и на пляже лежать лучше, молча проехали остаток пути.
В рязанской закусочной громко работал телевизор. В новостях рассказывали о солнечной активности. Журналист говорил быстро, с щенячьей радостью, как будто хотел отключить мозг всем, кто его смотрит:
– Северное сияние у вас над головами – это красивое зрелище, такое бывает раз в жизни! Нет никакой угрозы, все в полном порядке, все под контролем.
Посетители выпивали, жевали холодные бутерброды, смотрели новость, за ней другую, в конце информационного блока веселые видео. Алекс доел и вышел.
Добравшись из Рязани в Деулино, набрал из колодца воды, надул пакрафт, переложил в него гермы, рюкзак, воду в бутылях, собрал весло и двинул по полноводной весенней реке в сторону Брыкина бора.
– Здесь моя зона комфорта, – выдохнул Алекс.
Неожиданно из-за поворота появилась байдарка, за ней еще две, которые плыли против течения. Это были спортивные немецкие байдарки, с деревянным каркасом, с оболочкой из дорогих материалов. В первой сидел на веслах крепкий мужчина средних лет в дорогом «сухом костюме». Увидев Алекса, широко улыбнулся, поприветствовал на английском и уплыл, скрывшись за бревнами деревянного моста. За ним не поспевали два азиата в навьюченных снаряжением байдарках. Стараясь как можно быстрей догнать первого, они нервничали, но не включали электродвигатели, закрепленные позади байдарок.
Полноводная Пра неспешно несла над корягами, проплывая совсем близко, можно было рассмотреть в бурой воде острые ветки затонувших деревьев.
Запах хвои, сырости, протяжные весенние крики птиц, зеленые сосновые и еще голые дубовые боры, кувшинки, у берегов завалы из сломанных деревьев, болота – настоящие джунгли, к счастью, не интересные большинству, и потому не тронутые ржавым ковшом цивилизации.
Солнце спряталось между деревьев, заставив причалить на ночевку. «Один в заповеднике, такую ночь должен прожить каждый, если он хочет почувствовать, что живет», – вспомнил слова преподавателя географии Алекс, залезая в палатку.
В три часа ночи он проснулся от того, что громко урчал живот. Вышел из промокшей палатки, огляделся. По реке стелился туман, в воде отражение Луны, тишина, не шевелятся нежные, молодые листики. Свет из налобного фонарика сквозь пар изо рта осветил разорванный пакет.
– Живот-то не у меня урчал! Лисы, – подумал Алекс.
