– Вообще-то документы лучше в сейфе держать, – заметила моя спутница.
– А у тебя он есть?
– Ну да, туплю. Все нервы, нервы… Но это лучше, чем потеть!
Первым делом в номере мы заглянули в шкаф.
– Офигеть! – Инна глянула меня. – Тут пусто было. Тём, слово даю! Я же все облазила, пока ты дрых. Пустые полки – и все. А теперь – вот!
Администрация отеля от щедрот выдала мне обещанный второй комплект униформы, две белых рубашки, пять пар носков, столько же трусов и пару туфель. А еще, уж не знаю зачем, одни кальсоны, причем черно-белые, полосатые.
– Видимо, мальчики зимой снег будут у входа расчищать, – предположила Инна, хихикнув. Верно, я забавно смотрелся с этим раритетом в руках. – Чтобы чего не застудили. Простатит коварен и лют.
– А куртка где тогда? Хоть какая-то? Или, не знаю, пальто?
– Ну, значит, прикольнулись так. У меня тоже весело – ни одних колготок, зато семь пар чулок. Причем жу-у-у-утких по качеству! В таких, наверное, еще моя прабабушка щеголяла. Про лифчики я уж вообще не говорю. И ни к чему, и не понять тебе. Но лучше что-то, чем ничего.
Столь же незамысловатыми оказались и мыльно-рыльные принадлежности, спасибо хоть бритву не опасную положили. Такой пользоваться можно только умеючи, без надлежащего опыта запросто можешь себе глотку невзначай перерезать.
Кстати, вот тоже интересно – мы можем умереть? Ну, например, если один конец веревки на крюк закрепить, другой в петельку превратить и себе на шею накинуть, а после с табуретки сигануть? Технически же мы мертвы?
С другой стороны – есть хочется, в туалет тоже. Значит, я жив? И еще раз могу того… Этого…
Как же тут все сложно пока! Как не хватает минимальных, но при этом гарантированно верных исходных данных.
Инна же в это время возмущалась невероятно мизерным количеством предоставленной ей косметики, причем периодически переходя на весьма крепкие выражения. Из обрушившегося на меня потока сознания я усвоил то, что пещерные времена по сравнению с этим отелем – время роскоши. Там хоть зола была, которую можно использовать вместо туши для глаз.
Кстати, в нашем жилище обнаружилась еще одна вещь, которой до того тут не было – телефон. Здоровенный дисковый аппарат черного цвета, в который наши прадедушки и прабабушки, наверное, кричали: «Барышня, барышня!» Подняв трубку, я услышал гудок, что свидетельствовало о том, что при желании мы можем кому-то позвонить. Вот только кому? На деревню дедушке?
Потому я положил трубку обратно на металлические рогульки, и мы отправились обозревать свои владения.
Первый номер из тех, что готов принять гостя, оказался совсем рядом с нашей дверью. Поворот ключа, щелчок замка, и мы входим внутрь.
– По богатому, – оглядевшись, оценила убранство апартаментов Инна. – Впечатляет. Не президентский уровень, но немногим ниже по классу. Особенно на фоне того убожества, в котором мы с тобой проживаем.
– А ты бывала в президентских номерах?
– Довелось, – кивнула напарница. – Успела замуж за богатенького Буратинку сбегать ненадолго, тогда-то с серебра золотой ложкой икорки поела от души, в том числе и в вот таких хоромах.
Хорошее слово, подходит к местной обстановке. И еще – тут всего много. Позолоты, лепнины на потолке, красного дерева, атласа на диванах и креслах, света из огромных окон. Плюс в наличии кровать с балдахином, причем такого размера, что с нее может стартовать боевой вертолет.
