– Продиктуй мне состав папки, – попросил я ее, доставая из кармана небольшой блокнот и карандаш, прихваченные мной из нашего шкафа. – Количество документов, все такое.
– Зачем?
– Есть у меня одно предположение. Может, и ошибаюсь, но кто знает? Просто сделай, как я прошу.
– Думаешь, специально могли чего-то в других номерах не доложить? – глянула на меня напарница. – А чего? Запросто.
– Молодец, – абсолютно искренне порадовался я услышанному. – Ловишь на лету.
– Еще кто у кого учиться будет, – задрала нос девушка. – Я тоже, знаешь, на том свете не ерундой занималась.
– Именно! – Я направил на нее указательный палец. – Мы договорились – правду за правду.
– Развелась, потому что развелась, – передернула плечами собеседница. – Заскучала. Икра – это здорово, но иногда хочется шаурмы. Пиши. Та-а-ак. Лист один – список телефонов.
Не петербурженка, получается. Та бы сказала «шавермы».
– Про шаурму – это как раз понятно, – записав все, что она диктовала, продолжил я беседу по душам. – Кем работала-то?
– Стрингером.
– Теперь ты переведи.
– Я добывала сенсации, – не стала юлить или темнить Инна. – Какие-то раскручивала сама, какие-то продавала порталам или небедным блогерам. Хорошая сенсация всегда востребованный товар, причем независимо от того, к какой сфере жизни она относится. «Звезды» всех калибров, корпоративные войны, громкие аферы – да мало ли чего каждый день на свете происходит? И если ты окажешься первым на раздаче, то ты всяко копеечку на жизнь добудешь. Кто-то скажет – грязные деньги. Я так не считаю, просто у каждого свой взгляд на одни и те же вещи.
Мне показалось, она чуть напряглась. Как видно, частенько люди пинали ее за то, чем она зарабатывает себе на жизнь, и сейчас от меня Инна ждала того же. Но – нет. Я с ее последней фразой согласен, ибо сам не ангел и от других того же не требую.
– Работа как работа, – произнес я. – Причем наверняка сильно нелегкая и с неслабой конкурентной борьбой. Да и рисковая временами, наверное?
– Да уж не сомневайся, – с небольшим облегчением отозвалась девушка. – И в горячих точках бывала, и стреляли в меня, и били. Иногда такое случалось, во что поверить нельзя, по крайней мере на трезвую голову. Вернее, нельзя было до сегодняшнего дня. Теперь-то все те страшилки утренником в детском саду кажутся.
– Ладно, вроде все нормально. – Я щелкнул выключателем, свет зажегся. – Проверь прикроватные светильники и торшер, а я в ванную еще раз наведаюсь.
И да, один из светильников зажигаться не захотел, ибо был выключен из розетки.
– Ты прав, – сообщила мне Инна, устранив данную неисправность. – Это тест.
Обход двух других номеров подтвердил, что мы оказались правы. В одном не хватило листка с телефонами в папке и обнаружилась пыль на зеркале, в другом я недосчитался пары гелей в ванной комнате, а Инна включила в розетку телефон. То есть – ничего критического, такого, что вызвало бы сильное недовольство постояльца, но достаточное, чтобы нас макнуть носом в эту недоработку и хорошенько повозить.
Попутно мы задавали друг другу разные вопросы, получая ответы, когда более-менее внятные, когда размытые, а то и вовсе условные. Но по-другому быть и не могло, поскольку неоткуда пока взяться предельной искренности между нами. Мы знакомы меньше полудня, и даже осознание того, что повязали нас одной веревочкой крепко-накрепко, на это никак не влияет. Нужно время, нужны конфликты, что нас сблизят, а то и случаи, когда мы друг другу спину прикроем, вот тогда и появится то самое доверие. Или хотя бы его подобие.
