А пока мы как собачки – встретились, приветственно потявкали, обнюхали друг друга маленько – и только.
Но одно не вызывает у меня никакого сомнения – подбирали людей в пары не рандомно. Это факт. Нас сдваивали с прицелом, прежде хорошенько изучив и сделав определенные выводы. Потому что не может быть таких совпадений.
– В восемьдесят первом номере не работал телефон, но мы эту неисправность устранили. Также в ванной недосчитались двух гелей, а именно, – я достал блокнот, – для тела фирмы…
– Молодец, – одобрительно произнес Аристарх Лаврентьевич. – Все записываешь, памяти не доверяешь. Правильно! По гелям – зайдут, доложат. В будущем, когда получите доступ к складскому блоку, сами станете этим заниматься, но сегодня вот так. Что-то еще?
– Цветы, – добавила Инна. – В двух номерах по четыре розы, а в восемьдесят первом – пять. Где именно верно, с учетом специфики этого места – не знаю.
– В первых двух – верно. В третьем – нет.
Сама заметила, мне не сказала. Хм.
– Сейчас сходим, лишний уберем, – взяла меня под локоть Инна.
– Тот, кто доложит гели и листок в папку, тот и о цветке позаботится, – облегчил нам жизнь управляющий. – А вы обедать идите. Времени-то уже в обрез осталось, вот-вот первые постояльцы нагрянут.
Если бы Аристарх Лаврентьевич не объяснил нам довольно подробно, где именно находится столовая для персонала, то фиг бы мы ее сами нашли. Ресторан для клиентов, представляющий собой весьма уютный зал на три-четыре десятка посадочных мест и, уж не знаю отчего, оформленный в стиле Стендаля, то есть а-ля «Красное и черное», но зато с белым пятном в виде роскошнейшего «Стенвея», мы обнаружили быстро. Но откуда было знать, что для того, чтобы попасть в то место, где кормят нас, бедолаг, следует прежде пройти через кухню? Ну, не прямо через то место, где кипит вода в кастрюлях и шустрые поварята шинкуют морковь, но рядышком. Там специальный проход для этой цели имелся.
Локация, в которой нам предстояло трижды в день принимать пищу, оказалась не сильно презентабельной и, что скрывать, на первый взгляд не сильно уютной. Эдакий узкий и длинный пенал, в котором находятся лишь расставленные вдоль стен столы, рассчитанные на двоих, да неширокий проход между ними, такой, в котором двое вряд ли сумеют разойтись, не толкнув друг друга. Мебель самая дешевая, окон нет, короче – спартанство в его чистом виде.
– Миленько, – оценила увиденное Инна и вздохнула, – но скромненько.
– Мы не гости, мы персонал, – заметил я. – Кормят? Кормят. Причем, заметь, за свой счет, из зарплаты не вычитают. А про удобства никто ничего и не говорил.
– Да-да, – покивала девушка. – «Чай, не баре» – хорошая позиция, в подобных случаях иногда срабатывает.
– Но еда ничего, – присоединился к нашей беседе плечистый Иван, сидящий за столом, находящимся недалеко от нас, и лихо препарирующий шницель ножом. – Даже не так – вполне себе! Мне нравится.
– Отрава, – поморщилась его напарница Алиса, расположившаяся напротив него. – Как ты это есть можешь?
– С удовольствием, – не полез за словом в карман крепыш. – А ты… Не хочешь – не надо. В меня и две порции без проблем влезет. Будем считать это компенсацией за тот минус, что мы из-за тебя на ровном месте получили. А вы чего застыли? Падайте рядом!
Всего в столовой я насчитал двенадцать столов, из которых занято было всего три. За самым дальним, у стены, расположилась Натэлла, которая, то и дело отпивая какой-то напиток из белой кружки, что-то объясняла напарнику. Неподалеку от них обосновалась еще одна парочка, имена которой мне были неизвестны. Она тоже о чем-то шушукались, причем настолько тихо, что до нас ни слова не долетало.
