– Дело, – задушевным тоном ответил я и уселся на жалобно скрежетнувший стул. – Инн, чего стоишь? Давай, давай. Кстати – Тёма.
– Иван, – здоровяк пожал мою руку. – А это Алиса.
– Да мы знаем, – хмыкнула Инна. – Вас все запомнили.
– Всегда мечтал стать популярным, но не таким образом, – усмехнулся парень. – Без убытка для себя.
– Какой же ты душный! – со страданием в голосе изрекла Алиса, причем чувствовалась тут некоторая театральщина не самого высокого пошиба. – Знакомы несколько часов, а так уже надоел!
– Ты мне тоже очень дорога, – уведомил напарницу Ваня, отправил в рот последний кусок мяса со своей тарелки, а после пододвинул к себе ее. – И спасибо за добавку, дорогая! А то ведь от местной обслуги ее не дождешься.
– Жадны? – мигом уточнил я. – Или какая другая причина? И сразу – еду-то как добыть? Самим куда идти или принесут?
– Принесут, – успокоил меня парень, беря кусок черного хлеба из небольшой плетеной корзины, стоящей на столе. – Но на доброе отношение особо не надейся. Официанты из наших, потому изначально нас не любят. Во-первых, за то, что крепко упали в статусе, во-вторых, потому что пока они будут нас кормить, мы станем делать какую-никакую, а карьеру. Мы теперь для проигравших в жеребьевке если и не враги, то точно не друзья.
– Резонно, – признал я. – Хотя и печально.
– Как бы в тарелку кто не плюнул, – озаботилась Инна, – из соображений мести.
– Ну и мысли у тебя, – поморщилась Алиса. – Фу! И так это есть не могла, а теперь и вовсе!
– Мысли как мысли. Чего скрывать – я бы так поступила. Эмоции же, а на них я и не такое могу учудить. Потом самой стыдно станет, но дело-то сделано, ничего не исправишь.
– Хорошо, что предупредила, – хохотнул Иван, разделывая шницель и стараясь при этом не столкнуть с тарелки изрядную грудку капустного салата. – Если вам не свезет и вы попадете на кухню, то из твоих рук я еду брать не стану! Кстати, вот и вам обед несут.
И верно, к столику подошла хмурая девица в синем платье под горло, белом аккуратном фартучке и с белой же наколкой на голове. Как ее зовут, я опять же не знал, видно, она после нас жребий тянула.
– Какой жуткий цвет! – недовольно сморщила носик Инна. – Это униформа такая для тех, кто на кухне работает?
– Да, – коротко ответила девушка, ставя в центр стола плетенку с черным и белым хлебом, такую же, как и у наших соседей.
– Блин, сочувствую, – протянула моя напарница. – А ребят во что переодели? Надеюсь, что-то похуже этого?
– Да если бы, – хмуро ответила официантка. – Ребят, как и обещано, на другие работы припахали. Почище.
– Например? – мигом уточнил Инна. – В самом деле на входе стоять и чемоданы таскать?
– Вроде как да. С нами деталями никто не делился. То ли рожей не вышли, то ли просто не положено.
– Готовит-то кто? – наконец вклинился в разговор я. – Вы разносите, парни кто где, а за плитой кто? И сразу – я Артем, это Инна.
– Регина, – глянув в ту сторону, где находилась кухня, представилась девушка. – Готовят повара, но откуда они взялись – понятия не имею. Тут вообще мистика какая-то.
– Даже на фоне всего происходящего? – добавив в голос изумления, произнес я.
– Выходит, что так, – как мне показалось, чуть оттаяв, более открыто ответила официантка. – Мы когда в кухню пришли, там тишина стояла, свет приглушенный, и – ни души. Потом заявилась какая-то тетка в возрасте, раздала пакеты с одеждой, мол, переодевайтесь. Что интересно – в размеры попали идеально, у всех. Мы в какой-то подсобке переоделись, выходим – а на кухне жизнь ключом бьет! Шум, гам, кастрюли кипят, мужик какой-то усатый на всех орет, частично на нашем языке, частично на итальянском. «Кель дьяболо, идиоты!»
