– Вот такие мы с Ваняткой смешные чудаки. – Я отсалютовал ей кружкой. – Твое здоровье!
Покинув столовую, в которой к тому моменту добавилось народу, мы, не сговариваясь, отправились на ресепшен. Не знаю, какие именно причины сподвигли на это Инну, а лично мне хотелось глянуть на собратьев по несчастью в роли привратников и белл-боев (не ради того, чтобы позлорадствовать, разумеется, а исключительно любопытства для) и проверить: а не добавилось ли и там какого нового стороннего обслуживающего персонала? Что скрывать, он для меня сейчас был даже куда интереснее, чем собратья по несчастью.
Или наоборот – по везению? Пока неясно.
И ведь угадал. За стойкой больше не возвышался монументальной фигурой Аристарх свет Лаврентьевич, зато там обосновалась новая троица – две барышни и молодой человек. Причем прямо скажем, новоприбывшие производили впечатление.
Одна администраторша была платиновой блондинкой, имела томные с поволокой глаза и очень, очень впечатляющие формы, которые ее одежда не то что не скрывала, а, напротив, подчеркивала. Про женщин такого типа один мой приятель говорил: «Вот вроде и в теле, но если похудеет – до чего жалко будет».
Ее напарница в каком-то смысле являлась полной противоположностью – рыжая, с шальным взглядом зеленых глаз, с задорно вздернутым носиком, высокой грудью и осиной талией. Очень опасный типаж, что-что, а это мне известно не понаслышке. К такой если в лапы попадешь и хоть раз дашь слабину – все, считай, пропал. Пока она тебя сама на свалку не выбросит, никуда не денешься.
Ну а их коллега противоположного пола несомненно проходил по категории «молодой скандинавский бог». Идеальная фигура, идеальные черты лица, идеальная, волосок к волоску, прическа и льдисто-голубые глаза. В нем было все, чтобы другие представители мужского пола сразу заработали себе пару новых комплексов.
Вон даже мою напарницу, даму явно прожжённую, которую ничем не удивишь, и то, как молнией стукнуло, когда она его увидела.
– Вот это самец! – выдавила она из себя, чуть замедлив шаг. – Ходячий генофонд!
– Не ты одна так считаешь, – ухмыльнулся я. – Вон еще парочка наших тоже млеет, на этого Зигфрида глядючи.
И верно – в холле отиралось несколько человек из коридорных, которые, надо полагать, тоже все уже сделали, поели и теперь не знали, куда себя приткнуть. Но ведь так и есть – в номере сидеть глупо, а больше заниматься нечем.
– Ага, – оживилась Инна, хихикнув. – Смотри, смотри, та, которая с бровью на пол-лица, сейчас, похоже, аж слюни пустит!
И верно, девушка с мифологическим именем Ариадна словно приросла к стене, пожирая взглядом красавчика за стойкой. По-моему, она даже не дышала.
– Но, правды ради, девки эти тоже хороши, – самокритично заметила Инна, а после глянула себе на грудь. – Меня нынешнюю, по крайней мере, они делают только так.
– А прежнюю? – как бы между прочим уточнил я.
– С рыжей тягаться не взялась бы, – подумав, ответила напарница. – А вот с буренкой, пожалуй, посоперничала. Но то тогда, а сейчас мне не до того, сейчас я на нервах. Да и за кого с ней бороться-то?
– Чего это? – удивился я.
– Так на кой хрен вы, олени в загоне, мне сдались? – ответила вопросом на вопрос Инна. – И без этого печалей полный кулек насыпали.
– Я про нервы.
– Фобия, – пожала плечами напарница. – Вообще не люблю откровенничать с малознакомыми людьми, но с тобой мы вроде как одной веревочкой теперь повязаны, причем надолго, потому скажу. Так я ничего не боюсь и никогда не смущаюсь, но одно слабое место есть – терпеть не могу, когда не в состоянии влиять на ситуацию, а сейчас попала именно в такой переплет. Нам задали условия, при которых в сторону не вильнешь, толком ничего не объяснили, да еще приходится сидеть и ждать. Бесит нереально. Ой, гляди, попугаи!
