Портье остался ждать. Эллен пошагала по лобби.
Кажется, все на нее смотрели. Каждое движение зрачков вгоняло в сомнение. Десятки жадных глаз изучающе глядели вслед. Наверное, сотрудники поняли: она что-то от них скрывает. А если они сами увидели машину мсье Меркьюри? Что если они все поняли? Поняли, что Меркьюри уже здесь!
Эллен сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Ни одна из этих шальных мыслишек не имела отношения к реальности. Никому не было дела до приезда гостя. К тому же его даже никто бы не узнал.
– Отставить панику, – приказала она себе и быстрым шагом направилась к окну.
В искусственном освещении улица казалась мрачной. Темные тени легли в промежутках между кустами сада. У входа в отель стояла черная машина. Словно выхваченные из темноты, задние фары злобно моргали в ожидании вердикта.
«Он ждет», – подумала Эллен нервно и закусила губу. Надо что-то делать. И срочно.
Туман стелился по асфальту, или, возможно, это был дым из выхлопной трубы. Красный цвет фар отражался в зеркале улицы. Меркьюри скрылся: сидел в ожидании за темным стеклом машины. Природа тоже ждала чего-то: дождь все не мог начаться, тучи ползали по небу в сомнениях. Метался только ветер. Долбился в окна и яростно дул в щели здания.
Мысль о мадам Морган не давала покоя. Эллен понимала, что по идее должна действовать согласно инструкции. Но чем могла помочь эта женщина? Зачем ее звать? Ведь очевидно, с Перкинсом так просто не удастся договориться, здесь придется действовать тонко, осторожно, подойти издалека, уточнить у менеджеров, возможен ли вариант переезда. Если рассказать все мадам Морган – она же просто сойдет с ума и пойдет на таран. Из-за этого начнется скандал. Этого допустить нельзя. Она упертая личность, холодная и несговорчивая. Ей просто запрещено решать какие-либо вопросы с американцами.
А что, если удастся договориться с Меркьюри? Может, этот мужчина окажется рассудительней? Стоит подойти, узнать о переносе встречи, попробовать отложить все на другую дату! Пустить в ход свое обаяние, как это предлагал сделать Николя.
Нда. Тогда придется нарушить две заповеди, важнейшая из которых: как угодно, но заселить Меркьюри в этот же день. Да и вторая заповедь озвучена директором была раз пять: не разговаривать! И ни о чем не спрашивать. И уж тем более не пытаться договориться! Если нарушить обе, то может произойти нечто непоправимое.
Делать нечего. Время идет. Придется начинать с самого неприятного – идти к американцам. Но что она теперь им скажет? Надо выкручиваться.
Эллен повернула к ресторану и прошла сквозь гудящую толпу. В толчее все складно, народ веселился. Посетители бродили по залу, сталкивались со знакомыми в дверях и пьяно хохотали, словно назло.
Всем было весело, кроме Эллен. Люди обступали со всех сторон. Глазами она искала американцев. Затем, увидев их в конце ресторана, помешкала пару секунд.
В эту минуту мужчины здорово отдыхали: болтали за столиком, праздновали победу подопечного. Они наконец позволили себе расслабиться и принялись налегать на алкоголь так, что сам Колин бы обалдел.
Эллен понимала: дело дрянь. Сейчас она просто опозорится. Но вариантов отступления от приказа никто не давал. Она подошла к их столику и не нашла ничего лучше, кроме как спросить, куда делся мистер Перкинс. Менеджеры сразу перестали жевать. Маккинзи развернулся на голос, который пропищал где-то за его спиной.
