– А, это вы, – сказал он и уселся вполоборота. – Колин спит, конечно. Еле-еле его утолкали.
Ступор. Сказать о том, что скандальную звезду теперь надо расшевелить, Эллен не могла. Челюсть заклинило.
– У вас к нам какое-то дело? – поинтересовался Берни и утер салфеткой рот.
– Как настроение? – выпалила она с дурацкой улыбочкой. Слова будто сами вырвались наружу, но лучше бы этого не делали: все получилось не в тему и сильно глупо.
– Не жалуемся, – ответил Маккинзи и подозрительно посмотрел на управляющую.
Нет, она должна взять себя в руки и сказать как есть, даже если это прозвучало бы безумно.
– Э-э-э… – потянула Эллен, – есть одна проблема.
Воцарилось молчание. На слове «проблема» менеджеры обменялись красноречивыми взглядами.
– Президентский люкс придется покинуть. У нас возникли кое-какие неполадки.
Молчание продолжалось пару секунд. Мужчины смотрели друг на друга, словно думали об одном и том же. Маккинзи посмотрел на часы, затем вопросительно оглядел Эллен.
– Покинуть кому? – спросил он насмешливо. – Перкинсу? Сейчас?
Эллен помолчала, затем постаралась перевести дух.
– Да, – сказала она. – Сейчас же необходимо покинуть номер.
Маккинзи посмотрел на Берни. Его улыбка расползлась на пол-лица. Еще через секунду разразился совершенно уничижительный смех.
Американцы расхохотались во весь голос, отчего соседи за столиками сразу утихомирились. Эллен смущенно улыбнулась сама. Конечно, «элегантно» такую проблему подать не удалось. Уродливое положение. Что и говорить.
Когда припадок смеха закончился, Маккинзи потер глаза.
– Это какой-то прикол? – спросил он с улыбкой. – В Перкинсе здесь больше не нуждаются. Вроде как гонки уже закончились, да? Пора валить?
Оба хохотнули.
– Я понимаю, – добавил он, – что после Колина там еще надо успеть проветрить…
Оба закатились хохотом, и Берни закрыл салфеткой лицо.
– Но все-таки, не так же выселять звезду? Как вы считаете?
Не заметив реакции управляющей, Маккинзи начал вникать в ситуацию. Кажется, он ждал такого ответа, который бы благополучно развеял напряжение. Но ответа не последовало: заявление было не шуткой.
– Итак, – подытожил он удивленно. – Вы пришли, чтобы серьезно нам это сказать?
Оба вмиг утихомирились и посмотрели на управляющую уже другим взглядом. Улыбка Берни исчезла с лица. Он искренне не понял, в чем кроется смысл этой выходки, но, кажется, лучше Эллен побыстрее объясниться.
– К сожалению, – сказала она, – я вынуждена попросить Колина Перкинса переехать из президентского люкса в другой. Тоже люкс. Только на втором этаже.
Мужчины испытующе смотрели на нее.
– Почему? – резонно спросил Берни, и ей стало стыдно, ведь грамотного аргумента она до сих пор не придумала.
– Поверьте, я бы не стала просить вас об этом, если бы вопрос не был чрезвычайно серьезным. В том люксе произошло…э-э…
– Стоп, – отрезал Берни. Кажется, он не хотел более слышать сомнительные доводы.
О переезде не могло быть и речи. Это же просто звучит унизительно! Берни нахмурил брови и спросил Эллен: соображает ли она вообще, что предлагает сделать чемпиону?
Маккинзи вклинился в разговор и спросил, куда же перенести тело из номера. Затем предложил использовать грузовой лифт. Поскольку парень спит исключительно в голом виде, будет немного неловко, если кто-то из постояльцев увидит чресла звезды.
Эллен молча собирала остатки гордости. Ядовитый сарказм – это меньшее из того, что она должна была получить.
