Эллен все понимала сама, но ничего не могла поделать. Время играло против них обоих и теперь напоминало замедленную бомбу. До детонации оставалось каких-то пара минут. Три, два, один – и отель взлетит на воздух.
– Я лично вам принесу договоры, в которых все прописано, – ругался Маккинзи. – И суну вас носом в эти документы! В каждый пункт! Наши юристы засудят вас за многочисленные нарушения!
– Ваш директор подписал договор, – мягко заметил Берни. – А теперь не соблюдает условия.
– Да он, наверное, не в курсе, что творит его управляющая! Дайте-ка сюда телефон директора. Я буду с ним разбираться по этому вопросу!
– Вы согласовали свои планы с владельцем отеля? – поинтересовался Берни.
– Ни черта она не согласовала! Ты же видишь, Берни. Это самодура!
Эллен сочувственно посмотрела на Франсиса, словно давала понять: они вязнут по полной. С каждой секундой сползают в гремучую трясину, из которой выхода нет. Что же делать? Время истекает. Пора что-то решать!
Она попыталась помаячить Франсису, мол, бегите к Меркьюри, просите подождать. Франсис не сразу понял, что надо сделать. Он сигналил о чем-то в ответ. Маккинзи рассвирепел.
– Что вы делаете? – спросил он изумленно и обернулся. Франсис побелел, встретившись с ним взглядом. – Вы еще нагло показываете какие-то знаки за моей спиной? Когда я с вами разговариваю! Это уже переходит все границы…
– Нет, нет, мистер Маккинзи, – ответила Эллен. – Я лишь прошу портье помочь вам. Он сейчас проводит вас до президентского номера…
– Никуда я не пойду! – вскипел Маккинзи. – И прекратите переглядываться, когда я с вами разговариваю!
За окном завелась машина. Задребезжал мотор. Автомобиль тронулся с места и вихрем умчался прочь. Холодок пробежал у Эллен по спине.
«Бог мой». Эти слова прозвучали в голове, как приговор.
Меркьюри уехал.
Франсис метнулся к окну и заглянул на крыльцо: пусто. Машина Меркьюри исчезла, словно растворилась. У входа никого. Уехал даже роллс-ройс отеля. Куда все подевались? Улица словно вымерла. Пыль медленно оседала на ковровую дорожку лестницы.
Франсис посмотрел на Эллен испуганным взглядом. Замер, как будто не знал, что делать. Ждал ответа управляющей. А ответ не появлялся. Воспаленный мозг был не готов к решениям.
Пуститься следом?! Бежать за машиной? Что теперь делать? Пытаться остановить Меркьюри, размахивать руками, кричать?
Эллен понимала: все кончено. Он уехал в неизвестном направлении. И уже поздно что-либо исправлять.
Пока они с Франсисом глядели друга на друга, скованные жуткой правдой, Маккинзи краснел от гнева. Берни бухтел. Оба ворчали, фыркали. Эллен уже ничего не слышала. Голова кружилась. Потолок плыл.
– … некомпетентность! – закончил свою речь Берни.
– Свинство! – рявкнул Маккинзи, и его слюни разлетелись в разные стороны.
– Никуда не нужно переезжать, – убийственным тоном сказала Эллен.
– Не расплатите…
Оба умолкли на полуслове. Что она сейчас сказала?
– Мистеру Перкинсу не придется покидать люкс, – повторила Эллен, видя, как американцы растерялись. – Я решу ту проблему, которая возникла в номере. Пожалуйста, забудем об этом разговоре.
Менеджеры замолчали. Кажется, они ничего не понимали с того момента, как управляющая подошла к их столику. Подобного исхода никто не ожидал. Маккинзи даже не успел как следует проораться. Он только начал разминаться перед нападением, как вдруг все закончилось. Так же неожиданно, как началось.
