Откровение времени - страница 10

На одной из остановок вошёл крепкий, коренастый парень с тяжёлым рюкзаком и поставленным громким голосом рыночного торговца стал предлагать приобрести у него электрический фонарик, расписывая эту вещь в самых радужных цветах. Несколько пассажиров сделали это «важное» приобретение, и обрадованный продавец сошёл на ближайшей остановке, с тем чтобы продолжить свою торговую деятельность в очередном трамвае. А через несколько остановок в вагон вошёл тщедушный однорукий мужчина с прохудившейся кошёлкой, висевшей на его единственной руке, и начал рекламировать тот же самый товар. На этот раз никто из пассажиров активности не проявил, так как те, кто мог заинтересоваться, данное приобретение уже сделали. Жалкий торговец понуро встал у дверей, ожидая следующей остановки, чтобы выйти. «Не повезло бедняге, – подумал Бланжек, – куплю, пожалуй, у него этот фонарь». В результате, выходя из трамвая, однорукий радовался, что совершил хоть одну продажу.

На конечной Эмиль сошёл, оказавшись на просторном зелёном пустыре, к северу от которого пролегала улица с одноэтажными домами. По описанию Рудольфа, на ней и находился дом профессора. Около полутора километров прошёл Бланжек по этой зелёной улочке мимо одноэтажных, двухэтажных, бревенчатых, кирпичных и каменных домов, обнесённых столь же разнообразными заборами, пока не оказался перед домом профессора. Это был деревянный двухэтажный дом, с виду весьма уютный, довольно большой, с балконом на втором и лоджиями на первом этаже. За участком тщательно ухаживали: газон перед домом был аккуратно подстрижен, на клумбах фигурных форм красовались педантично посаженные цветы разных видов; вдоль дорожек, вымощенных белой галькой, росли симпатичные карликовые кустарники. Калитка оказалась открыта. Бланжек вошёл. Не успел Эмиль закрыть калитку, как подле него оказался очаровательный немецкий курцхаар, завилял хвостом, закрутился, завертелся, стал радостно подпрыгивать и гавкать – определённо гость пришёлся ему по нраву. «Ну, проводи меня к своему хозяину, дружище!» – сказал Бланжек, поглаживая пса по голове. Последний рванул ко входу в дом, минуя все ступени, запрыгнул на крыльцо и принялся вызывать встречающего своим звонким лаем. Через полминуты дверь распахнулась и на пороге появился бодрый мужчина лет шестидесяти в длинном шёлковом халате с удивительными декоративными узорами, делающими его похожим на одежды с полотен Климта. Седая бородка удлиняла его вытянутое загорелое лицо. Бросив приветливый взгляд на Бланжека, он махнул ему, как бы приглашая войти:

– Добро пожаловать! Гаспар де Люка к вашим услугам! Чем могу помочь? – Эмиль поднялся на крыльцо, представился, подал профессору записку от Рудольфа Фацекаса, добавил, что тысячу раз извиняется и будет бесконечно благодарен, если тот предоставит ему ночлег.

– О чём речь, конечно, проходите! – весело ответил профессор, протянув гостю жилистую, сухую и крепкую руку. – Рад познакомиться, Эмиль! С Францем и Рудольфом Фацекас с давних пор мы одна семья.

Из небольшой прихожей дверь вела в просторную светлую гостиную, обставленную со вкусом, без излишней помпезности. На стенах висели несколько портретов выдающихся личностей, среди которых были Сократ, Достоевский, король Генрих IV Наваррский, Герман Гессе, Исаак Ньютон и другие. Во всех работах прослеживался один и тот же уникальный авторский стиль. Подойдя поближе, Бланжек принялся рассматривать портрет Генриха IV: сквозь тонкий слой масляных красок проглядывала текстура холста, детально прописанное лицо казалось объёмным, одежда, украшенная своеобразными орнаментами, выглядела плоской. На фоне в шахматном порядке автор изобразил fleur de lys – геральдическую лилию, символ королевской власти во Франции. Симметрия, ритмичность линий рисунка в одежде перекликались с удивительной проникновенностью взгляда.