Этого сделать она не успела. В пятницу вечером, после работы Изабелла вспомнила, что дома пустой холодильник, а завтра собирался приехать сын с внучкой. Она заехала в супермаркет, накупила всяких вкусностей и с кучей бумажных пакетов направлялась к машине.
Апельсины, которые лежали сверху и придерживались подбородком, благополучно приземлились на землю, подпрыгивая в разные стороны. «Потом подниму – подумала Изабелла, продолжая идти». Когда, уложив пакеты в машину, она повернулась, перед ней возник молодой человек, высокий, стройный, подтянутый, всем свои видом излучающий молодость и силу. «Спортсмен» – подумала Изабелла. В руках он держал апельсины и добродушно улыбался. И тут что-то произошло, что-то случилось.
Время преломилось в пространстве, став тягучим и приятным. Он жонглировал апельсинами, стоя перед ней и улыбался. «Цирк Шапито» – подумала Изабелла. Вторая мысль, пришедшая на смену первой, приятно удивила женщину, можно сказать, поразила. Ей, почему то захотелось, чтобы этот цирк не прекращался. Чтобы эти незатейливые оранжевые шарики продолжали двигаться по своим орбитам бесконечно. Она поняла. Ей не хотелось, чтобы этот молодой, красивый, улыбчивый мужчина уходил из её жизни. И он остался, став её мужем.
Что-то в этой истории с мотоциклистом настораживало. Изабелла, предаваясь раздумьям в вынужденном горизонтальном положении, почти поверила в силу этих лунных кармических узлов, про которые ей рассказала странная женщина – астролог. Мысли неоднократно возвращали её в тот злополучный день. Откуда он взялся этот мотоциклист? Откуда он там возник, на такой скорости?
Вся жизнь пронеслась за одно мгновение, как несколько хронологических вспышек- событий, смешавшись с запахом крови, страха и боли. Ощущение того, что жив только разум, а тело превратилось в одну большую страшную муку. И у этого тела уже нет частей, нет прошлого и нет будущего. Ещё немного и её душа, наверное, полетит к звездам, легко и спокойно. И больше не будет боли, не будет ничего, к чему ты так был привязан в этой земной жизни. Как всё просто. Нам ничего не принадлежит, кроме света собственной души.
– Я хочу написать завещание. – Изабелла, обложившись подушками, пыталась устроиться поудобнее.
– Что за мрачные мысли в такой ясный день?
Кирилл открыл тяжелые шторы и комнату наполнил золотистый солнечный свет.
– Всё обошлось. Ты чудесно выглядишь.
– Да уж, не льсти мне.
– Хорошо, не буду. Жива и это главное. Отдохнешь, окрепнешь, поедем куда-нибудь развеемся. Куда ты хочешь? Махнем во Францию?
– Я хочу написать завещание и оформить дарственную на виллу.
– Не говори мне такие страшные слова. Зачем тебе завещание?
– Я так хочу.
– Конечно, делай, как знаешь. Просто куда спешить? Выздоровеешь и занимайся делами. А сейчас мы будем, укреплять здоровье.
– Это как это?
– Будем, есть суп и поправляться. Никаких возражений не принимается.
– Ну, суп, так суп.
Никто и никогда не заботился о ней так, как Кирилл. Сын был убеждён, что этот смазливый хитрец преследует свои корыстные цели. Но радуясь нежданному счастью матери, глядя в её светящиеся глаза, он перестал об этом думать. Практически из всех правил бывают исключения.
Кирилл Дегоев при живых родителях был сиротой и воспитывался в детском доме. Всё своё детство он мечтал о том, что однажды мама узнает, от какого прекрасного сына она отказалась, спохватится и придет за ним. Он был лучшим в классе, пренебрегая неприязнью окружающих одноклассников к безродному сироте. Стиснув зубы, занимался спортом, постепенно из тщедушного мальчика, превращаясь в крепкого подростка. Окончив школу на «хорошо» и «отлично», он вдруг неожиданно понял, что устал стремиться быть лучшим для неё. Что никто никогда не будет его искать, даже если он станет чемпионом мира.
