Все чаще это напряжение нарастало до крайности и разряжалось резней и бунтами. Тогда лязгали затворы, автоматчики и пулеметчики на вышках косили всех без разбора и особых раздумий. Были случаи, что в бунтующие зоны вводили танки.
Правда, основной пик пришелся на первые послевоенные годы. Но не успокоилась система исправительно-трудовых учреждений до сих пор. Время от времени случались массовые вспышки насилия.
По моему мнению, эта политика была ошибочна. Ведь эти озверевшие уголовники рано или поздно выходят на свободу. И приносят туда свои волчьи законы, свои правила, свою осатанелость.
– Ким Сергеевич, а нельзя ли… – заныл Лука. – Я ж не порезал никого. Так, побалакали. Ну чего между корешами не станется.
– Это, друг мой ситный, хулиганка, – наставительно произнес Антипов. – Или даже покушение на убийство.
– Гражданин начальник! Какое покушение?! – чуть не подпрыгнул на месте Лука.
– А что? – Антипов задумчиво посмотрел на задержанного, потом придвинулся к нему поближе и доверительно произнес: – Слушай, у нас же доброе взаимопонимание одно время было?
– Было, – насупился Лука.
– Вот и сейчас может быть. Я тебя пойму. Ты же мне шепнешь кое-что. Исключительно между нами.
– Что надо? – угрюмо осведомился задержанный.
– Кто фраера на гоп-стоп у Базарного переулка неделю назад взял? В тот день, когда «Спартак» с «Динамо» рубился. Не слышал?
– Про «Спартак»? Так он вчистую проиграл!
– Про гоп-стоп.
– А… Слышал, конечно, – даже с легким недоумением произнес Лука – мол, как можно такое не слышать? Об этом разве только в газетах не писали, а так все знают.
– И кто? – подался вперед начальник угрозыска, положив задержанному руку на плечо и сжав пальцы так, что уголовник поморщился.
– Микроб. Он недавно от хозяина. На какой-то блат-хате у Силикатного лежка у него. Никчемный, не в сильном авторитете, но очень беспокойный. Окружил себя гопотой и шпаной. Уму-разуму их учит. Хвост перед ними пушит, какой он великий и ужасный. К тюрьме пацанов готовит.
– Дело почетное, – хмыкнул начальник уголовного розыска.
– Ну да. В обществе поощряется… Слышал я – вся эта компания в тот день там ошивалась.
– И где мне их искать? Где они собираются?
– Так каждый день по-разному. К одному месту не привязаны.
– Как их искать будем?
– Узнаю – свистну… Только в вашем каземате я много не узнаю.
– Ладно. Пиши явку с повинной, что имел место бытовой конфликт, хулиганство.
– Это еще зачем?
– Пусть у меня полежит, пока ты погуляешь. Чтобы легкомысленного желания соскочить у тебя не возникло. Сделаешь дело – я о ней забуду.
– Но…
– Пиши, а я продиктую.
Лука обреченно вздохнул, глядя на лист бумаги и автоматическую чернильную ручку, которые положили перед ним. И принялся писать под диктовку.
Писал он, аккуратно выводя каждую буковку и прикусив язык. Кстати, без ошибок.
Закончив процедуру и отправленный на четыре стороны, он аж зажмурился от удовольствия, когда шагнул из отделения навстречу сияющему в его честь солнцу. Свобода и простор! Как же ценишь их после того, как постоишь на пороге камеры!..
Глава 8
В нашем деле что главное? Незаметно подобраться и заметно нагрянуть. Для первого нужна грация кошки, для второго – напористость асфальтоукладчика, раскатывающего все в блин на своем пути.
За строительным мусором, кустами и развалинами дощатых летних построек я, начальник розыска и еще двое местных оперативных сотрудников приближались к месту, где собралась интересующая нас компашка. Подошвы ботинок противно скользили по мусору и прошлогодним прелым листьям. Антипов тихо выругался, вляпавшись в нечистоты. Место на редкость неухоженное, дворники и прочие благоустроители территории о нем забыли еще до исторического материализма и больше не вспоминали.
