Плевать – не выпорют же меня за то, что не накрыл стол новой скатертью? Представив себе эту картину с Валентиной в главной роли, поежился – какому-нибудь извращенцу бы точно понравилось, но я-то не из таких. Поднявшись на крыльцо бани, открыл обитую войлоком дверь, обнаружив летнюю кухню. В воздухе стоял пахнущий переваренным зерном пар. Неприятным такой запах не назовешь – каша и есть каша. Слева от входа – газовая, подключенная к красному баллону с надписью «Пропан-Бутан», оснащенная духовкой, плита на четыре конфорки. Работают две, на обеих – здоровенные алюминиевые бачки. «Поросячья каша». Подняв крышку, оценил распаренный, поднявшийся до самого края бачка, корм и выключил плиту – готово. Напротив плиты, под окном с видом на забор – стол с двумя табуретками. Этот с клеенкой – технология освоена, получается, просто бабе Зине нравится кушать с белой скатерти. Даже уважение вызывает, на самом деле.
Рядом с плитой – старенький, с полопавшимся лаком покрытия, сервант. Какие-то пакетики с приправами стоят. У стены справа – застеленный ковром, немного подгнивший от старости, диван. Рядом с ним к стене прибита вешалка с крючками. У соседней стены – еще один умывальник, и – сюрприз! – стоящая рядом с ним белая маленькая стиральная машинка. Такая была у маминой подруги тети Клавы, так что принцип работы представляю – наливаешь воду, кладешь белье, сыпешь порошок – вот он, на полке над машинкой стоит. Правее находится печка, еще правее – дверь в соседнее помещение.
Заглянул – справа окошко, тоже с видом на забор. Подглядывать за Валей? Ищите самоубийцу! Слева располагалась «помывочная» – скамейка, висящие на стене тазики из нержавейки и бачок с водой на полу. Почти пуст. Из стены, со стороны печки, выходит кран. Открыл – бежит чуть тепленькая. В стене емкость под горячую воду, ясно. А как наливать? Прямо по курсу нашлась еще одна дверь, и через нее я попал в парилку. Ага, крышка над каменкой. Тоже на донышке. Да здравствуют ведра и коромысло!
На четвертой «ходке», когда я поднимал наполненные ведра, на крыльцо выскочила разъяренная Валя:
– Какой ты медленный!
Монотонный труд вогнал меня в философское настроение:
– Лишенные способностей люди могут не так много, как ты, поэтому я прошу тебя о понимании и снисхождении, о хозяйка.
И, не глядя на нее, зашел в баню. Что-то во мне выгорает и ломается.
Вылив ведра в бак, вернулся во двор и нашел там быстро крутящую рычаг ворота Валентину. У ее ног стояла детская ванна из нержавейки. Литров сто влезет. Подхватив поднявшееся ведро, она вылила воду в ванну и бросила его обратно в колодец.
– Огонь разведи, – буркнула она мне.
Это проявление человечности или демонстрация превосходства?
Огонь в печи разгорелся одновременно с появлением в бане легко несущей ванну Валентины. Протопав мимо меня со скучающим видом, она пошумела водой в парилке. Я тем временем закрыл дверцу печки и поднялся на ноги, отряхнув колени. Девушка не обращая на меня внимания прошла на улицу, и я испытал легкую обиду – могла бы сказать что-нибудь типа «пошли в дом». Обида вылилась в заданный ее затылку вопрос:
– А зачем ты мне плакат подарила?
Повернув голову, они скривила привычную презрительную усмешку:
– Потому что я ненавижу эту группу так же сильно, как тебя!
И закрыла за собой дверь.
Да за что?!!
* * *
В бане я сидел до тех пор, пока находиться в ней стало невозможно из-за жары. Успел постирать скатерть и нашедшиеся в стиральной машине Валины вещи, включая нижнее белье – обидно, что не считает нужным стесняться. С другой стороны – мы не в аниме, а в деревне, и я тут говорящее орудие. Нет, «с другой стороны» еще обиднее.
