– Уважаемые, собак не прикармливайте и двери им не открывайте!
Командирша подошла к двери, открыла её, прикрикнула на нас:
– Идите на улицу!
Мы с Ванькой вышли. Он дрожал от голода, а может от грозного окрика командирши, в его глазах блеснули слезинки. Я положила кусок черного хлеба перед Ванькой. Как оправдаться перед другом? Скоро лето! Может, Ванька, вернемся на родину?»
Эльвира ожидала вопроса: «а дальше…», но Нюша молчала, прижавшись к бабушке, она спала. Обмякшее тельце внучки Эльвира сначала тихонько отстранила от себя и, приподнявшись, осторожно взяла на руки. Навстречу ей из сеней выходила полусонная Александра с ворохом бумаг.
– Мамочка, она спит?
– Да, – шёпотом ответила Эльвира и, отстраняя спиной дочь, с драгоценным грузом перешагнула через высокий порог.
Через несколько минут вернулась на крыльцо и уставшим голосом сказала дочери, сидящей на ковре из рыхлых желтых бумажных заплат:
– Все что происходит с нами – это словно продолжение борьбы за наследство по воле наших предков, но совершенно в другом месте. Больше в чужом архиве я не буду рыться. Это все, что мне нужно было понять. Что тебе интересно узнать – дело уже сугубо твое, но может не надо…
Эльвира с дочерью долго сидели на крыльце, молчали, погруженные в древнюю – столетнюю историю жизни дома. Запасом прочности хвастались пол и ступеньки крыльца, только перила со столбами, поддерживающие крышу, придавали строению усталый вид.
– Обязательно надо починить крыльцо, – сказала Эльвира и начала мысленно организовывать процесс переустройства.
Александра отвлеклась от чтения писем.
– Даня тоже считает, что ремонт нужно начинать с крыльца.
– Боюсь, что оно на чью—то голову упадет прежде, чем он сядет конструировать.
Зять закончил факультет механической технологии древесины Лесотехнической академии. Конструкторский опыт имел, технарем работал, в последнее время управлял производством небольшого предприятия, но как всякий северянин был «ленив на подъем».
В одну из поездок Эльвира разговорилась с соседкой по купе; та услышав, что зять из Архангельска, нарисовала такую непривлекательную картину супружества с северянином, что Эльвира многие годы азартно сравнивала поведение зятя с этим навязанным образом. Эти томящиеся в закромах ее памяти характеристики, лишь иногда корректировались в лучшую для зятя сторону.
– Год будет конструировать, год материалы и оборудование закупать…, – продолжала критиковать зятя Эльвира.
– Мама ты опять за свое, тише едешь – дальше будешь.
– На лыжных прогулках больно активно бегает, а за столом еще активнее суетится.
На дороге неожиданно появилось знакомое серое авто.
– Вот, как я и говорила, на обед торопится.
Авто лихо юзануло по сухой песчаной дороге у ближайшего столба недостроенной изгороди и образовало длинную канаву – почти дюну, из авто степенно вышел зять. Эльвира и Александра радость от встречи не скрывали. «Не прошло и трех дней. Везде побывал, всем заданье дал», – мысленно отрапортовала за зятя Эльвира.
Нюша, как только услышала урчание мотора, выбежала с визгом на крыльцо, замахала ручками, как крыльями, спрыгнула с крутых ступенек навстречу отцу; он подбросил дочку высоко—высоко; Нюша еще громче завизжала от восторга. Эльвира сначала замерла от такой картинки, потом недовольным голосом поприветствовала Данила, но неудовольствие все же не скрыла:
– Это же не мальчик!
