Но никто не двинулся с места.
– А вот ты, мордастый, почему не в армии? – спросил он Митю, который в это время поднял с пола папку и теперь засовывал её под свою куртку.
– Просился. Не берут, – отрапортовал Митя, вытянувшись по стойке «смирно».
– Я помогу тебе сегодня же оказаться в окопах, – и военный ещё раз огляделся вокруг. – А пока вы трое пойдётё со мной.
Дедушка, Митя и Григорий Авдеевич вышли вместе с военными. С нами остались два водителя и Тимофей Филиппович.
Наступила оглушающая тишина.
Я понимала, что случилось что-то страшное.
Тимофей Филиппович вышел из-за стола:
– Не раскисайте тут. Работы непочатый край, – и, обращаясь к жене, – А ты, Варя, чего ревёшь-то? Разберутся там, и всё образуется.
И он тоже ушёл. Но после его слов все как-то задвигались, стали переговариваться, убирать со стола.
Ко мне подошла бабушка.
– Аля, ну-ка не плачь. Надо просто подождать. Дедушка скоро вернётся. Ведь мы же умеем ждать?
И потянулось время. Бабушка топила печку, варила перловый суп с тушёнкой в большом чугунке. Прошёл обед, но, кроме Павлика, никто не ел. Все ждали, пряча друг от друга испуганные глаза.
И всё же дедушка вернулся неожиданно. А с ним пришли наши водители и двое военных. Вот теперь все радовались и обнимались, а бабушка плакала.
Военные принесли немного продуктов. Один из них, пожимая дедушке руку, говорил:
– Вы уж извините нашего капитана…
– У меня два сына на фронте, – сказал дедушка. – А если бы они повели себя так же?
– Положение у нас непростое, – вступил в разговор второй военный. – Машин нет. Продукты к госпиталю подвезти не на чем… а тут ещё это письмо.
Потом они попрощались и собрались уходить. Но вдруг дедушка сказал:
– Мы тут посоветуемся с водителями и постараемся освободить от груза одну машину.
– Было бы неплохо, – сказал один военный, у которого тоже были усы – но не такие пышные, как у дедушки.
Когда они ушли, все быстро сели за стол.
– Перед обедом – небольшое сообщение, – сказал дедушка. – Мы все благодарим Тимофея Филипповича, который помог ускорить наше освобождение.
– Я так понимаю, что мне полагается добавка, – потирая руки, обрадовался Тимофей Филиппович.
– Будет, будет тебе добавка, – Варвара Игоревна смотрела на него глазами, покрасневшими от слёз.
– А ещё в нашей дружной семье завёлся предатель, – продолжал дедушка.
– Кто ж это?
Все смотрели на дедушку.
– Да вот он, собственной персоной. Митя.
– Я??? – Митя вскочил из-за стола. Лицо у него было такое возмущённое, что все невольно заулыбались. В словах дедушки чувствовался какой-то подвох.
– Напрасно смеётесь, – сказал дедушка. – Ведь это из-за него нас забрали. Подумали, что я вот такому молодцу с красными щеками по знакомству бронь сделал. А он стоит, руку в карман спрятал и помалкивает.
– Да как бы вы без меня справились?! Да за вами всё время пригляд нужен! Даже документы с собой не взяли! – гремел Митя, но все уже от души смеялись.
– Ешь, Митя, ешь, – прятал улыбку в усы дедушка. – А за документы так и быть, мать, подлей ему ещё супчику.
После обеда на убранном столе разложили листочки, над которыми склонились водители. Я теперь не отходила от дедушки ни на шаг и всё время лезла ему под руку.
– Пусть пока посидит, она мне не мешает, – защитил он меня от бабушки (та хотела меня увести). – Итак, решили. Освобождаем от груза вторую машину, – и дедушка подвинул листочки к себе поближе. – Вот эти ящики под номерами…
