Его собеседник неторопливым движением разлил вино по бокалам. Теперь его лицо попало в круг света, который давала свеча. Породистое лицо человека, привыкшего к достатку и роскоши. Ухоженные бородка и усы, а также расчесанные с ароматным маслом волосы свидетельствовали о частом посещении дорогого цирюльника.
– Ваша светлость, должен признать, что этот молодчик оказался крепким орешком.
– У вас, граф, скверная привычка не отвечать на вопросы.
– Прошу прощения, ваша светлость. Вы спрашивали насчет этих жуликов? Бесполезные люди. Ни совести, ни чести.
– Бесполезные, так ты изволил выразиться? Запомните, сударь – в наших делах бесполезных нет. Либо они исполняют порученное, либо их осведомленность становится опасной.
При последних словах в голосе человека в капюшоне словно лязгнула сталь.
– Так вы хотите их… – на этом месте тот, которого назвали графом, понизил голос, а потом смолк совсем.
Из-под капюшона холодно блеснули глаза его собеседника.
– Мы не трогали эту публику, позволяя им принимать собственные ставки на войну. Тем самым, они обогащались за наш счет. Более того, их независимость подавала дурной пример остальным. И вот теперь все трое серьезно нас подвели. Нет, хуже – они позволили себе проигнорировать наше поручение, отнеслись к делу без должного усердия. Их отговорки – полная чушь. Все намного проще. Они боятся Накнийра больше, чем меня, вот и весь ответ. Оставить такое безнаказанным мы не можем. А наказание у нас, как тебе известно, одно.
Смоляные волосы графа качнулись в такт его кивку.
– Способ? – осведомился он.
– Мы поручим это дело нашему молодому протеже. Он, кстати, должен вот-вот появиться. Пора ему отрабатывать авансы.
Граф в задумчивости прикусил губу.
– Ваша светлость, вы полагаете, он согласится на это? Все-таки он дворянин.
– На это и на многое другое. Либо я совершенно не разбираюсь в людях. Этот юноша весьма целеустремленный человек. Между ним и его целью внезапно возникло несколько преград. Ему предстоит снести их все. Включая интересующего нас паренька.
– Его тоже?
– Именно. Нужно провести операцию очень тонко. Мы станем подкидывать подсказки, по которым, как по дощечкам хлипкого моста, этот выскочка сам поскачет навстречу своей гибели.
– А может, стоит поступить проще? – предложил граф. – Каленый арбалетный болт, пущенный с крыши, способен насквозь пробить человеческое тело.
– О, нет, – усмехнувшись, ответил человек в капюшоне. – Такой вариант нам не подойдет. Во-первых, Накнийр может расценить убийство из-за угла как личный выпад. Рана, полученная в ходе случайной потасовки – это одно. А смерть от рук наемного убийцы – совсем иное. Такие оскорбления не прощаются. Я бы, по крайней мере, не простил и не пожалел усилий, чтобы рассчитаться с обидчиком.
– Это было «во-первых», – с легкой улыбкой напомнил граф. – Значит, есть и «во-вторых»?
– Разумеется. И это второе гораздо важнее первого. Ведь месть – это великое удовольствие. Предположим, некий субъект увел у тебя красотку…
В лицо графа бросилась кровь. Его собеседник попал не в бровь, а в глаз. Не обращая внимания на реакцию подчиненного, человек в капюшоне продолжил:
– И вот ты решаешь отомстить. Если ты огреешь обидчика дубиной в темном переулке, то достигнешь цели, но не получишь удовлетворения. Месть – это ведь не результат, а процесс. И небольшая отсрочка только усиливает степень получаемого удовольствия. А времени у нас предостаточно.
