Демонстрирую ему безымянный палец. Жаль, что эти кольца не носят на среднем.
— Ага, видел-видел, вначале даже принял за кастет. Таким булыжником отбиваться можно, так что не знаю, чего ты испугалась. За ношение холодного оружия на улицах не штрафовали ещё?
— Думаешь, очень остроумный?
— Надеюсь на это, — улыбается. — Ты, если что, сразу фамилию говори — должны отпустить.
— Ха! Чью? Александра Ивановича?[1]
— Свою. И менять не рекомендую.
— Моя фамилия Ба-же-но-ва!
— Ну всё, Баженова, ты напросилась на штрафы, — спрыгивает с гидроцикла в мою сторону.
Разворачиваюсь и пытаюсь быстро уплыть. Но он достигает меня за секунды. Обхватывает под пояс и тянет на себя.
Спиной прижата к его груди, попой касаюсь резинки на его шортах. Мне не по себе. Слишком близко. Нечем дышать.
— Пусти! — кричу. — Не смей меня трогать!
— Где нельзя тебя трогать? — крепко держит одной рукой вокруг талии, а второй начинает нагло блуждать по телу. — Здесь нельзя тебя трогать?
Ведёт ладонью вверх по бедру. Вцепляюсь ему в руку, но остановить этот прущий на пролом бульдозер, моих сил не хватает. Свожу ноги вместе, зажимая между ними его ладонь. Она выскальзывает оттуда и сразу же ложится мне на попу.
— Или здесь нельзя тебя трогать? — чуть сдавливает ягодицу, просовывая один палец под резинку трусиков.
Моё тело моментально реагирует на эти наглые прикосновения, словно два года только их и ждало. Кожа под его ладонью горит благодатным огнём, а внутри рассыпаются блаженные фейерверки. Мне кажется, я издаю звуки, похожие на скулёж.
— Или, может быть, здесь нельзя тебя трогать? — убирает руку с попы, и я замираю, ожидая, куда она теперь приземлится…
Грудь. Ну, конечно же, грудь. Прерывисто вдыхаю воздух. Даже сквозь плотную ткань купальника чувствую, как торчащий сосок упирается в огрубевшие от тренировок подушечки его ладони. Сжимает.
Зудит по всему телу. С силой свожу ноги вместе. Пытка. Сладострастная пытка. Ногтями впиваюсь в его руку, что нагло устроилась у меня на груди. Скорее для имитации сопротивления, ведь знаю, что он не отступится, пока не получит то, что хочет. И сила моих слабых рук, как и острота тупых ногтей его не остановят. Я как мошка против великана. Остаётся понять, чего хочет великан и как далеко он зайдёт.
Антон зубами тянет за верёвочку купальника, распуская бантик на шее.
— Пожалуйста, не надо… — пищу.
— Как твоя фамилия? — тихо спрашивает.
— Ба… — останавливаюсь и сглатываю, так как вторая его рука ползёт под резинку трусиков. — Ле… Лебедева я.
— Уверена?
— Да. Пока Лебедева.
— Пока меня это устроит, — он убирает свои наглые лапищи.
Вздыхаю с облегчением. Не хочу казаться… не хочу быть такой слабой, но когда он меня трогает, самообладание куда-то испаряется.
Отплываю подальше и разворачиваюсь. Смотрю в пожирающие меня хитрые глаза. Что же ты задумал, Лебедев? Права Полина, ты явно открыл охоту. Только не на кого-то на острове, а на меня.
— Нравлюсь? — вдруг спрашивает.
— Когда-то нравился. Уже нет.
— А глаз сейчас не сводишь.
— Я просто пытаюсь предугадать твои дальнейшие действия.
— Зачем?
— Чтобы их избежать, естественно.
— Зачем?
— Что значит зачем?
— Зачем тебе избегать моих действий, если все они приводят только к тому, что ты стонешь от удовольствия?
Кровь к щекам приливает.
— Это не правда.
— Не правда? — подплывает ближе и берёт меня за запястье. — Знаешь, как звучало твоё «пожалуйста, не надо»? — притягивает к себе и склоняется к уху. — Как «пожалуйста, не надо останавливаться».
