Нарциссизм матери как патологическая любовь к себе может проявиться буквально с первых дней рождения ребенка, когда мать демонстративно разделяет себя и его, превращая в два различных объекта, тогда как в природе этот процесс может произойти только к двум годам, когда психика ребенка развилась до понимания, что есть я, а есть другие. Форсируя психическое развитие ребенка, мать лишает его возможности полноценно адаптироваться, ломает его, заставляя взрослеть против законов природы.
Наташа К., 48 лет: «Я была глухая от рождения. Странно прозвучит, но моя мать отрицала, что у меня есть такая проблема. И поэтому мою глухоту не лечили. Мало того, меня обучали в обычной школе, вместо того чтобы отдать в специализированную, где я могла бы быстрее адаптироваться к своему недугу и научиться с ним полноценно жить. Поэтому мне пришлось очень тяжело в школе, меня троллили, обижали. А мама продолжала ничего не замечать. Когда я уже выросла, спросила: почему так? Она ответила, что у меня все было нормально, остальное я придумала. Но я глухая! Как это можно придумать?»
Нарциссическая мать неспособна принять детские изъяны, для нее подобное делает ее менее значимой, важной, лишает преимуществ. Она готова отрицать проблемы со здоровьем, с развитием ребенка ради того, чтобы сохранить свою фантазию, которую она создала еще до его рождения. Отрицание очевидного, как это возможно? Очень даже. Мы имеем дело с определенным видом расстройства личности. А кто сказал, что все матери – это полноценные и психически здоровые люди? Материнство – это всего лишь эпизод в истории, который может повлиять на дальнейшее развитие личностной деформации, но уж точно затормозить его не сможет, как и повернуть вспять.
Может случиться и обратная история, когда мать «эксплуатирует» болезнь ребенка, чтобы почувствовать себя особенной, получить внимание от социума, сочувствие. Это тоже может сподвигнуть ее на решение не лечить ребенка, а лишь делать вид, что она помогает и заботится о нем, даже если знает, что ее действия могут привести к летальному исходу. Это страшно, но это – жизнь.
